Рискованный путь - Алексей Игоревич Ильин
— Честно? Не знаю. Я его не слишком хорошо рассмотрел, — потёр подбородок Вишневецкий. — Но, похоже, что да, это он.
— На записи не видно, что он как-то связан с Клещёвым или наёмниками. Просто какой-то парень, оказавшийся не в то время не в том месте. Я с вероятностью в восемьдесят девять процентов уверен: то, что произошло внутри Гильдии, способствовало активации артефакта, и Клещёв это узнал, когда столкнулся с ней. Зрительный контакт был от силы несколько секунд, поэтому ничего конкретного с мозгами нашей Ванды он точно сделать бы не успел.
— Томаш, что происходило в это время в здании Гильдии? — быстро спросил я у Вишневецкого.
— Ничего особенного. Знакомство подчинённых с новым руководством… Стой, — он нахмурился и посмотрел на меня. — Тогда впервые чары оповещения заорали, сообщая, что глава Гильдии находится в смертельной опасности. И когда Ванда пришла в приёмную, Ольга как раз распаковывала венок.
— Какой венок? — я помотал головой, стараясь понять, о чём говорит Томаш.
— Красивый и дорогой, — усмехнулся Вишневецкий. — Начальнику от преданной секретарши. Похоронный. Не спрашивай, это долгая история.
— Я понял, что именно послужило триггером, — я закрыл глаза и откинулся на спинку дивана. — Ромкина смерть. Не забывай, что он вообще не должен был выжить после того, как я бы получил «Феникс». Я вообще ничего не понимаю, — помассировал я виски, стараясь хоть как-то сложить все детали этой мозаики вместе.
— Я не думаю, что Клещёв такой заботливый, что решил убрать воспоминания о Роме в момент его смерти и облегчить страдания нашей Ванде, — покачал головой Егор. — Здесь что-то другое. Больше похоже на план «Б».
— Или на кривые руки Клещёва и недоделанный артефакт. Егор, я не знаю, что происходит, — я покачал головой. — И Громов мне запретил пытать эту тварь, чтобы всё выяснить. Надеюсь, Андрей Николаевич мне в ближайшее время всё расскажет, или, клянусь, я спущу Эда с поводка и позволю ему поразвлечься так, как он хочет. И не факт, что натравлю я его на Клещёва, — злобно процедил я, вздрагивая от звонка телефона, который всё ещё сжимал в руке, и ловя странный удивлённый взгляд Томаша.
Ну да, взаимоотношения в Древних Родах и Семье всегда были странными, вам, ребята, не понять. Я бросил взгляд на дисплей телефона. Звонил Ваня, и я тут же принял вызов, напряженно закусив губу:
— Что у вас?
— Всё нормально, — ответил Рокотов на фоне монотонных голосов. — Всё прошло гладко, даже силу не пришлось применять. По-моему, Бобров расстроился. У Андрея особое, весьма нежное отношение к этой тюрьме. Романа мы вытащили, сейчас всю фландрийскую Службу Безопасности препарирует Гомельский со своими адвокатами. И я им, если честно, не завидую.
— Ваня, что с Ромой? — задал я самый важный вопрос. В гостиную зашла Ванда, напряженно вслушиваясь в мой разговор, с чашкой чего-то горячего в руках.
— Дима, я не знаю. Он слишком закрывается от всех. Посмотрим завтра. Сейчас Андрей с Залманом находятся с ним, может, что-то прояснится. Но я предупреждаю, что он совсем не в форме и может в любой момент сорваться. Я могу его забрать к себе на Базу, у меня есть опыт работы с последствиями подобного заключения, но ты говорил, что ему нужно обязательно вернуться в Москву, — отчитался Рокотов, в то время как я сжимал в руках трубку так сильно, что начал опасаться за её целостность. Я боюсь себе представить, что с Ромкой творится, если Ваня сам предложил им заняться.
— Ему нужно вернуться. Мне надо объясниться насчёт того, что он теперь вроде как Наумов, и без него мы не сможем начать лечение Ванды, — принял я решение. — Если я увижу, что мы не справляемся, то отдам его тебе.
— Смотри сам, но Романа доломать может любое потрясение. Поэтому насчёт Ванды говори с ним аккуратно. Он маг, он должен понять, — с некоторой заминкой проговорил Рокотов.
— Когда вы вернётесь? — я посмотрел на Ванду, которая, не мигая, смотрела на меня в упор. Да, если бы она была магом огня, я бы уже превратился в горстку пепла.
— Завтра вечером.
— Вань, сделайте так, чтобы этой тюрьмы вообще больше не существовало, — выпалил я.
— О, насчёт этого не беспокойся, — даже на расстоянии я понял, что Рокотов усмехнулся. — Гомельский сделает все возможное, чтобы каждый, принимавший участие в задержании Романа, остался без штанов. И настроен он крайне решительно. Я передам ему твою просьбу. Думаю, фландрийской СБ придётся продать эту тюрьму, чтобы расплатиться с долгами. Это додуматься надо — задержать незаконно и пытать одного из Наумовых. Ещё пару веков назад войны из-за меньшего начинались, — и он снова усмехнулся и отключился, а я обвёл взглядом всех, находившихся в гостиной.
Ванда тряхнула головой и направилась наверх, не останавливаясь, чтобы что-то обсудить или хотя бы поговорить с отцом.
— Мы всё слышали, — проговорил Егор. — Ну что ж, будем ждать.
— Я попробую накопать какую-нибудь информацию про Влада, — Томаш задумчиво посмотрел в очередной раз на экран. — Дима, а можно тебя попросить об одной услуге?
— Да, разумеется, — кивнул я.
— Ты можешь мне сделать ещё такую штуку, которая меня перенесла в Тверь. Слишком долго ехать, а Ветта с Агнешкой уже телефон весь оборвали. Мы же ничего им не объяснили, — улыбнулся Вишневецкий.
— Да, конечно, — я огляделся по сторонам и увидел в углу гостиной небольшой столик, где располагался стационарный телефон, блокнот и подставка с несколькими карандашами и ручками. Вытащив все карандаши, я сделал из них несколько порталов в дом к Вишневецким и сюда, в дом Гаранина. — Эти три в Тверь активируются на слово «дом», остальные — в этот особняк. Активация на слово «Ванда».
— Спасибо, — искренне поблагодарил Томаш и, взяв один из карандашей, с лёгким хлопком переместился в Тверь к жене и тёще.
— Я оставлю тебя одного? У меня в поместье невеста уже наверняка очень сильно заскучала. Завтра вечером, как Ваня отзвонится, я приеду. Встретим Ромку вместе, — спросил я у Егора и потянулся, разминая слегка затёкшие мышцы.
— Да, иди, — махнул
