Заброшка - Эра Думер

Я не сдавался. Попытался разбить стекло, но оно пружинило, как силикон.

– Все это ненастоящее, че ты быкуешь? – Джа-и легонько толкнул дом, а он оказался фанерой. И все остальные коттеджи в округе попадали, а мир оцифровался до пикселей. Газон стал еще более убогим, небо – низкополигональным. – Идем же.

Один только черный силуэт гроба в конце дороги. Я посмотрел на небо, по окрестностям, но взор ни за что не цеплялся. Сбросив с себя руку псевдонаставника, толкнул его и прорычал:

– Эта мразь подняла руку на моих друзей. – Выкрикнул: – на мою невесту! Мою. Невесту.

– Так все. Ты меня задолбал. – Джа-и щелкнул пальцами, и пространство исчезло. Остался только серый туман и черная дыра в виде бесконечной двери в Нирвану. – И не смотри так, будто перегрызешь мне горло прямо сейчас. Вера и моя невеста тоже, если ты не забыл. Но так положено. Ты сдох. Нет, хуже! Ты теперь овощ и будешь гадить под себя сотню лет. – Меня начало затягивать в центр сингулярности, я упал, попытался схватиться за газон, но пальцы соскальзывали с платформы. Я ухватился за ноги ментора. – Шуруй в Нирвану, Янус! – меня попытались сбросить, как надоедливую собачонку. – Ради нас обоих.

– Да ни в жизнь… – цедил сквозь зубы я, цепляясь за штанину Джа-и мертвой хваткой. – Выруби меня и отнеси, если такой… умный… как первобытную женщину – в пещеру!

Но свет погас, и мощный поток снес все, слил, как в слив раковины, вместе со шлаком сознания: с эго, амбициями, мечтами и любовью. И верой. И Верой.

Увы и ах. Хорошие мальчики кончают плохо.

Если мне не изменяет память, именно так и сказала моя первая секс-партнерша.

Глава XVI. Заброшенная Нирвана

Эйн-Соф продолжила «взламывать» Яна. Я похоронила всякую надежду, но тут заметила, что ее руки начали двигаться против часовой стрелки, а не по, как раньше, а после кинжал влетел ей в руку, она развернулась и пробормотала:

– Яицка яавозар, ьлаж. Агруимед меижуро оге алаледс я.

Я смотрела во все глаза, а Ди хохотала и приговаривала, что наконец-то пришел тот, кто наведет порядок. Вот, «восстал из мертвых» Чернобог, буквально вернулся в стойку, как наклоненный неваляшка. Кинжал вновь оказался в его руке, сияние потухло, он выкрикнул:

– Ноллегирк аз!

И задом наперед вернулся в укрытие. Время пошло по новой, но рвение моего военного друга остудили – это сделал рыжебородый Сатурн, поймавший Кощея под подмышки и на его изумленный взор ответивший качанием головы.

– Это еще что за жиробас?! – взвизгнула Эйн-Соф. – Гильгамеш! – она огляделась и ударила себя по бокам: – Забыла, что ты сдох, дрянная псина.

Пока гендиректор АИН прохлаждалась, бог времени под шумок смотал удочки с божеством подземного мира.

«Неужели… Чернобог спасен?»

Трудно было поверить счастью. Кто-то восстановил Хранителя этажа и выручил нас. Я захотела приподняться, чтобы разглядеть, но попала в облако горького дыма и, хапнув его, страшно закашлялась. У меня аж глаза заслезились.

На моей руке сомкнулись чужие пальцы, а после я услышала:

– Не рыпайся.

Меня на миг обдало ветром, волосы всколыхнулись, а ветви орешника расползлись, как змеи, по норам. Я упала к корням и потерла ушибленный локоть. Вдруг увидела… Яна.

Он лежал на земле и не двигался. С дебиловатым «э-э» я водила пальцем от центра поляны, где орудовала Эйн-Соф, к телу Яна в кустах лещины. Но «мужик в плаще», что дымил как паровоз, быстро развеял все сомнения.

– Долго же ты к нам добирался, – шепнула я и сложила руки на груди. – По дороге ларек, что ли, попался? Бой с пузырем вышел, по-видимому, неравным.

Джа-и, сидевший на корточках перед Яном, слегка повернул голову: в зубах дымилась сигарета, от «аромата» которой тянуло блевать. Табак хлеще, чем у завуча Бычка, ей-богу.

– А ты не охренела ли так базарить, сикилявка? – прошепелявил демиург, выпуская дым из уголка рта, как дракон. – Тебя Лебье не надрессировал на субординацию?

– А может он тебя надрессировал игнорировать проблемы Яна? – голос мой оставался ровным, но в нем подрагивали натянутые струны. Я держалась из последних сил, но я всего лишь человек. Мне понравилась мысль, и я ее повторила: – Я всего лишь человек, Джа-и. Мне не справиться без сильных мира сего, а они друг друга выкашивают. – Махнула в сторону Чернобога, занимавшего свои позиции. Догу под шумок свалила. – Намечается бойня, и у двух сторон потери игроков.

Сероглазый взгляд потемнел. Джа-и с досадой почесал в затылке и коснулся яновых висков. Между пальцами, на которых разгорелись новые знаки, и головой царя образовались световые нити.

Когда я подумала, что обмен любезностями окончился, Джа-и, не поворачиваясь ко мне, пробубнил:

– Ладно, малявка. Не время нюни распускать.

Я сцепила руки за спиной и шаркнула ногой:

– Ты подменил Яна на макет?

Джа-и никак не отреагировал. Я сказала:

– Клевый ход.

– Эйн-Соф – дура дурой, но скоро догадается, что перед ней подделка. Убить супостата не получится, но кое-кто способен шлепнуть ее так, чтобы она оглохла, как рыба. – Джа-и смотрел на Яна. – Однако ж, мне нужно времечко.

– Одного не пойму, – посмурнела я, – за каким фигом ты вынудил меня вернуть Яну память? Ему стало только хуже, притом в ускоренном режиме.

– «Уподобившись милосердному создателю, пусть руки держит открытыми, направляя левую к поднятой левой ноге, правую пусть сложит в жесте успокоения, – по памяти зачитал Джа-и, – сделавшись благодетелем, должен заложить голову меж созиданием и разрушением он, символизируя беспристрастие непоколебимой силы, энергии, что питает космос. Да будет он окружен извечным сиянием, в защитном световом шаре, закольцованный в состоянии вечного сна и сна без грез. Он должен в волосах иметь дурманный цветок, дарующий вечное блаженство, а запястья и лодыжки его должны обвить змеи, как символ бессмертия. Тогда лицо его, милосердного разрушителя, должно изображать торжество и гнев, страдание и вожделение. Пусть он коронует себя венком из восьми лучей; тогда ему откроется Угасание».

– Дайес Лебье прочитал нам тоже самое с каких-то древних свитков. Но я не пойму, что к чему.

– И не нужно понимать. Танец бога – всего лишь метафора. Защитный световой шар – это мир-табула, который я по-быстрому собрал на Земле и создал тут банк памяти, который некоторое время защищал Яна от вторжения Эйн-Соф. По факту, мы в мире грез. Мы все спим, ясненько?

Капец. На Ро-Куро тоже много чего было