Как поймать монстра. Круг второй - Арина Цимеринг
Пол пещеры был завален каменными обломками. Здесь не просто разбросали пару камней, нет: поверхность будто вздыбилась, обнажив целое извержение булыжников разной величины. Махелону это заинтересовало.
– Посвети мне, – позвал он Купера.
Сайлас остался в стороне, медленно обходя зал по кругу, но краем глаза следил за происходящим. Эшли пошел с другой стороны, ему навстречу, увлеченный разглядыванием стен.
– Выглядят как разбитые, – пробормотал Махелона, ворочая руками камни. – Вот тут, видишь? Прямые сколы.
– Не только там, – раздался голос Эшли. – Идите сюда. – Сайлас обернулся на него. – Посмотрите на это.
Стена, у которой стоял Эшли, потрескалась. Сайлас с неудовольствием подумал, что не только тоннель – здесь все может обрушиться им на головы в любой момент. Но Махелона возразил:
– Это не выглядит как естественное разрушение породы. Слишком правильные линии. Норман прав, – фонарик Махелоны прошелся по угловатым прямым трещинам, и Сайлас начал понимать, о чем он. – Это больше похоже на…
– Заложенную часть стены, – кивнул Эшли. – Вот отсюда… Где-то… Вот до сюда? Примерно как…
– Как входной проем, – закончил за него Махелона. И посветил фонариком через пещеру, туда, откуда они пришли.
Они стояли ровно напротив такого же прохода.
Линия, сначала подумал Сайлас. Но все оказалось еще хуже: осмотрев пещеру внимательнее, они нашли точно такие же места с трещинами в каменной поверхности слева и справа. Это оказалась не линия.
– Крест, – сказал Сайлас.
Эшли подхватил:
– Четыре входа, – только вот его голос звучал не мрачно, под стать Сайласу, а деловито и энергично. – Образуют пересечение, что вполне логично… Эзотерическая идея центра, сакрального пространства. Это алтарное место, но… – Он опустил лампу на пол и устало потряс рукой. – Именно четыре. Не три, не семь, не девять…
– Пещера круглая, – закатил глаза Сайлас. – И мы в Ирландии, умник.
– Да, я тоже подумал о кельтском кресте, – Эшли не обратил внимания на подколку. – Но ты ошибаешься. Мы имеем дело с артефактами доирландского населения, а кельтский крест – это изобретение Средневековья и христианства. Да и название он получил в девятнадцатом веке… Но, может быть, солнечный крест?
Еще до того, как он закончил, Сайлас уже понял, что облажался, поэтому ничего не ответил, уйдя в тень и отвернувшись к стене. Черт. Ну конечно, солнечный крест, а не кельтский. Четыре времени года, четыре стороны света, внутреннее и внешнее, движение, восхождение и нисхождение…
– Так это точно алтарь? – спросил Купер. – Мы нашли очаг?
Их фонарики горели ровно, ни у кого не наблюдалось приступов головной боли и головокружения, дышалось именно так, как и должно было дышаться в пещере на глубине десятка метров. Холодный воздух то и дело вскипал облаками пара от их дыхания, но и только. Однако Сайлас все равно чувствовал: если во всей этой проклятой Глеаде и есть очаг, это должен быть он. Что-то было в этом месте. Что-то, что не могли зарегистрировать отключенные датчики или зафиксировать обычные способы определения паранормальных мест. Но Сайлас кожей это ощущал.
Это очаг.
– Думаю, предки местных жителей пытались прорыть колодец, когда приехали… – голос Махелоны эхом отразился от камней. – Вместо воды обнаружили тоннель. Пробили трещину и нашли это место. Вопрос в том, что они здесь разбудили. И что случилось дальше… Нужно вернуться сюда с инструментами, вот что.
– Вы хотите разбить стены? – спросил Купер.
– А ты нет?
Сайлас пошел дальше, по кругу, держа перед собой ровно горящую свечу. Фигуры темнели и исчезали, когда он загораживал дрожащий свет лампы. Темные ореолы голов без лиц пропадали и снова появлялись.
– Джемма нашла маску вот тут, – деловито сообщил Махелона сквозь громкий стук камней, которые он то и дело откатывал ногами. – Похоже на… что-то вроде постамента, вам не кажется?
– Здесь тоже, – сказал Купер из другого угла зала. – Ну, если это был алтарь, то ведь зачем-то дух заставил Роген сюда спуститься.
Ничего удивительного, подумал Сайлас, медленно продвигаясь по пещере. Очаги – места, к которым сущности так или иначе всегда привязаны. Для призраков это место смерти, для демонов – место инициации, для астрального эха – место его возникновения… У монстров были ареалы обитания с местом гнездования в центре области. У духов – очаги.
– Но вы не замечали другого? В Роген, я имею в виду, – громко продолжал Купер. – Как будто… как будто она или то, что внутри нее… Пудрит нам мозги, что ли. Иногда она говорит такие вещи, что на какое-то мгновение я даже верю, что это со мной что-то не так.
Слово в слово, как родственники и друзья других одержимых из его практики, – вот как звучал Купер. Сайласу даже показалось, что когда-то он записывал похожую фразу в очередной отчет, почти дословно.
– Вы ведь понимаете, что нам придется что-то с ней делать, когда мы вернемся?
– Я не хочу сейчас говорить о Джемме, – отрезал Махелона. – Нужно разобраться, что именно это был за алтарь. Норман, что ты скажешь о…
– А когда вы захотите о ней говорить?
Сайлас оглянулся через плечо. Фонарь Купера светил прямо на спину Махелоны, который сидел на карточках, разгребая один из постаментов. Лица Махелоны Сайлас не видел, но эта сцена неожиданно резанула глаз. Если он что-то и узнал о Махелоне за это время, так это то, что тот предпочитал разговаривать с людьми лицом к лицу.
– Слушайте. Я о вас слышал, – не дождавшись реакции, сказал Купер. – Многие о вас слышали.
Тот не ответил. Сайлас остановился, окончательно развернувшись в их сторону. Он не был спецом ни в человеческих взаимоотношениях – спасибо, нет, – ни конкретно в Махелоне, но… Неужели Купер не видел, что прямо сейчас действует ему на нервы?
– Кэйлуа Махелона, человек с островов, – настойчиво продолжал он. – Охотник из общины Вайнаку. Самый далекий штат – под надежным присмотром, пусть и неофициально. Слухи говорят, что вы лучший ликвидатор в Западном офисе. И я вижу, что так и есть. Но сейчас… Насчет Роген…
И Купер неожиданно резко закончил:
– Я надеюсь, вы отдаете себе отчет, насколько привязаны к ней. И это не помешает вам мыслить ясно.
Когда Махелона поднялся на ноги и обернулся, на лице у него не обнаружилось ни намека на дружелюбие. Сайласу показалось, что сейчас он впервые услышит, как Махелона, этот чертов будда, кому-то нагрубит. Нет, Сайлас был уверен в этом. Но Махелона всего лишь сказал:
– Давайте разберем завал. Посмотрим, может, что-то еще осталось неразбитым.
И Купер не стал испытывать судьбу дальше.
В течение следующих десяти минут, пока Сайлас рисовал маслом символы и жег свечи, остальные ползали вокруг. Все они, конечно, тут же стали серыми и чумазыми. Эшли то и дело комментировал находки, но, несмотря на то что эти комментарии в
