Дела Тайной канцелярии - Виктор Фламмер (Дашкевич)
Он надел пальто и повернулся:
– Кузя, ко мне.
Кот заскочил ему на руки, и Аверин спрятал его за пазуху.
– Ой, мы и Кузеньку берем? – удивилась Маргарита, повязывая платок.
– Да. Мы будем беседовать с ребенком. Кот в таких случаях незаменим, – быстро нашелся Аверин.
До дома Маргариты добрались быстро. Как только открыли дверь парадной, Кузя выскочил из-под пальто и принялся обнюхивать лестницу. Маргариту посадили в лифт, а Аверин и Виктор двинулись по ступенькам. Аверин не упускал возможности размять раненую ногу.
Уже со второго этажа они услышали возмущенные возгласы Маргариты:
– Ну и Катька… вот же вертихвостка! Да как же так можно-то?!
От гнева у экономки явно не хватало слов. Поднявшись на лестничную площадку, Аверин увидел предмет, вызвавший этот шквал возмущения. Возле двери квартиры, в которой, видимо, проживала упомянутая «Катька», лежал огромный букет, красиво составленный из розовых и белых роз.
– Нет, вы видите? Видите?! Раненый муж в больнице! Умирает! А эта бесстыдница продолжает крутить роман со своим хахалем… – Маргарита гневно выставила палец, указывая на розы.
Кузя подскочил к букету и принялся его обнюхивать. И, запустив лапу куда-то в цветы, вытащил оттуда маленькую открытку. Сделав вид, что играет, он подогнал ее к самым ногам хозяина. Аверин хотел наклониться, чтобы ее поднять, но Виктор его опередил. Взяв в руки открытку, он прочитал:
– «Никто не встанет между нами, любимая». И три восклицательных знака.
– Вот это да… – всплеснула руками Маргарита, – вот же люди… похоронили уже Гришу-то…
– Погоди, Маргарита… – Аверин протянул руку и, не снимая перчаток, забрал у Виктора открытку и осторожно осмотрел ее со всех сторон.
– На ней могли остаться отпечатки, – сказал он.
– Да, – Виктор достал из портфеля прозрачную папку для бумаг и положил открытку туда, – но если преступник купил ее в киоске у остановки и подписал прямо на улице, то увы. Такие открытки сейчас на каждом углу.
– Он мог снять перчатки, чтобы подписать. Снял же он их, чтобы выстрелить.
– Стрелять в зимней перчатке неудобно. – Виктор поднял руку и показал, насколько перчатка толстая и как тяжело сгибаются в ней пальцы, – но шанс есть… – Он многозначительно покосился на Кузю.
Кот продолжал обнюхивать цветы, демонстративно чихая.
– Когда мальчик придет из школы? – спросил Аверин у Маргариты. – Нам бы попасть в квартиру. Да и поговорить с ним.
– Часа через полтора, наверное, если не загуляет нигде. А с этой гадостью что делать? – Маргарита брезгливо указала на букет.
– Это улика, – начал объяснять Виктор, – поэтому…
Но тут на этаже снова остановился лифт, его дверцы открылись, и оттуда показалась коляска. А вслед за ней вышла молодая женщина.
– Катери-и-и-на… – протянула Маргарита тоном, не предвещающим ничего хорошего, – тебя-то мы и ждем…
Но соседка даже не взглянула на нее. Она уставилась на букет, как будто увидела ядовитую змею. А потом подняла глаза на Виктора.
– Это под моей дверью лежало, да? – спросила она с надеждой, будто ожидая признания от человека в форме, что тот принес и положил на лестничной площадке букет.
– Да, – подтвердил Виктор, – и я хотел бы…
Но женщина его не слушала. Издав разъяренный крик, она прыгнула и, одним махом оказавшись возле букета, схватила его и принялась с яростью лупить по перилам, приговаривая:
– Ах ты гад! Гад! Да чтоб ты сдох!
Бутоны летели во все стороны. Виктор бросился к ней и отобрал измочаленный веник.
Малыш в коляске от испуга зашелся в плаче, и к нему поспешила Маргарита. Подхватив ребенка на руки, она начала тихонько бормотать:
– Ш-ш-ш, тихо-тихо, не бойся.
И, посмотрев на его беснующуюся мать, негромко, но сурово велела:
– А ну-ка прекрати! Дите пугаешь!
Женщина замерла на миг, а потом, прислонившись к стене, закрыла лицо руками и зарыдала, сползая вниз.
Виктор подхватил ее за локоть.
– Участковый пристав Смирнов, – представился он и добавил спокойным, даже будничным голосом: – Сударыня, не соблаговолите ли пройти в свою квартиру? Нам нужно осмотреть ваше жилище и взять показания.
Его слова оказали на женщину почти магическое действие. Она отняла руки от лица и коротко послушно кивнула:
– Да… я расскажу… Этот гад стрелял в Гришу! – Она судорожно принялась рыться в сумочке, которая висела у нее через плечо. Потом достала ключ и, тихонько всхлипнув, вставила его в замочную скважину.
– Смотри, какая киса, – тем временем ворковала Маргарита с малышом, – хочешь кису погладить?
Ребенок успокоился. Он, вероятно, хорошо знал Маргариту. Да и Кузя, встав на задние лапы, потянулся к нему.
К счастью, днем соседи были на работе, поэтому ни одна дверь не хлопнула, и вся процессия спокойно скрылась в квартире.
Маргарита, дождавшись, пока соседка снимет пальто и сапоги, передала ей сынишку и разделась сама.
– Вот тут вешалка, – она отодвинула шторку, за которой скрывалась ниша, – я схожу на кухню, накапаю Кате валерьянки.
Квартира оказалась небольшой. Дверь из коридора сразу вела в гостиную, точнее – в самую большую из двух комнат. Диван, стоящий возле окна, раскладывался и превращался в кровать. Рядом возле стены примостилась детская кроватка. А чуть левее была дверь, ведущая в другую комнату. Она была открыта, и, судя по обстановке, там жил старший ребенок.
Катерина прошла в комнату и указала на диван:
– Вы садитесь, садитесь.
– Благодарю, – Аверин прошелся по комнате, – но мы бы хотели осмотреться. Присядьте лучше вы и успокойтесь. И расскажите нам про цветы. Вы знаете, кто их принес?
За спиной раздался детский смех. Это Кузя, взяв на себя самую тяжелую часть, играл с мальчуганом.
– Не знаю. Знала бы, убила б собственными руками. Эти проклятые цветы мне чуть всю жизнь не порушили. – Она сжала побелевшие кулаки.
В этот момент вошла Маргарита со стаканом.
– На-ка, милая, выпей, – ласково проговорила она и, отдав стакан, погладила женщину по плечу: – Поймают ухажера твоего недоделанного. И отправят обратно за решетку.
– Обратно? – испуганно проговорила Катерина и, сделав большой глоток, добавила: – Так он бандит? В тюрьме сидел?
– Скорее всего. А ты и не знала, да? Ну, дурочка… – Маргарита покачала головой, – как же можно было с таким связаться?
– Да откуда мне знать-то? Я его никогда не видела.
– Расскажите подробнее, – попросил Виктор.
– Первого букета я не видела, – всхлипнула Катерина. – Гриша его нашел. Я в поликлинику с Димкой ездила. Прихожу – а на муже лица нет. И из мусорного ведра этот веник сломанный торчит. Гриша ни слова не сказал… молча указал на ведро и дверью хлопнул. И не ночевал дома! Я весь день ему на работу потом звонила, плакала. Вечером пришел. Я клялась, что знать не знаю, кто это!
– А открытка? В том букете была открытка? – спросил Аверин.
– Не знаю… если была, Гриша порвал
