Судьба бастарда - Евгений Владимирович Панов
Слушая отца, я задумался, прекрасно зная, что сестра вряд ли с радостью станет моей наставницей. Её злобные взгляды и злорадные усмешки не оставляли сомнений в её истинных намерениях, но я не стал возражать и только кивнул. Мне ли, взрослому мужику, кое-что повидавшему в жизни, бояться происков какой-то сопливой девчонки. И пусть я сейчас внешне маленький мальчик, но сознание то у меня не детское.
– А ещё, – продолжил герцог, – настало время укреплять твоё тело. Я вижу, ты восстанавливаешься, и, чтобы вернуться к прежней силе, тебе помогут тренировки. Алан будет сопровождать тебя и научит важным вещам.
Когда герцог ушёл, я остался наедине с мыслями. Вскоре подошёл Алан, который, как всегда, стоял неподалёку, внимательно слушая всё, что происходило вокруг. Теперь он улыбнулся мне с теплотой, как добрый наставник, и похлопал по плечу.
– Ну что, мастер Эрвин, – сказал он, опускаясь на одно колено, чтобы быть на одном уровне с моими глазами, – пора нам с тобой на тренировку. Начнём с простого, но важного. Твоя задача это укрепить ноги и спину, ведь ты будешь учиться многому, и телу нужно подстраиваться под это.
Мы вышли в сад, где под присмотром Алана я начал выполнять простые упражнения. Ничего особенного, обычная разминка. Но были в ней и незнакомые мне упражнения. Слуга показывал движения, объясняя каждое. Он был строг, но заботлив, подбадривал меня, когда я уставал, и терпеливо объяснял снова, если было что-то непонятно. В такие моменты Алан напоминал отца – такой же выносливый, крепкий, но при этом заботливый.
– Ты справишься, мастер Эрвин, – говорил Алан, когда я вытирал пот со лба. – У тебя сильная кровь, а главное, ты умён и знаешь, что это твоя жизнь, и только тебе решать, как ею распорядиться.
Я чувствовал поддержку и заботу, которые исходили от Алана, и понимал, что могу положиться на этого человека. Но ни один день не проходил без мелких неприятностей со стороны сестры. Лиза, завидев меня, всегда находила способ сделать мой день сложнее. То её служанки случайно проливали воду в тех местах, где я должен был заниматься, то сама Лиза появлялась в учебной комнате и, делая вид, что что-то проверяет, отпускала едкие замечания.
– Эрвин, ты должен стараться лучше, – говорила она с притворной улыбкой, складывая руки на груди. – Иначе отец решит, что зря тратит время на твоё обучение.
Я молчал и просто выполнял упражнения, делая вид, что не слышу её слов. Ну не вступать же мне в перепалку с этой малолеткой. Временами Лиза заходила к моей матери, пренебрежительно осматривая комнату и произнося насмешки на её счёт. Но при этом, как я замечал, она никогда не позволяла себе переходить черту. Её взгляды были наполнены ненавистью, но какие-то внутренние страхи останавливали её от серьёзных действий. Видимо, своим женским чутьём она понимала, что герцог всё ещё питает определённые нежные чувства к леди Адель, и опасалась делать ей гадости.
Однажды после очередной издевки сестры я поделился своими сомнениями с Аланом. Тот выслушал и ответил, что нужно просто терпеть, укрепляя не только тело, но и душу.
– Она думает, что сильна, но сильнее тот, кто сдерживает себя. Терпение – это то, что тебе сейчас нужно, Эрвин. А пока Лиза занимается мелкими пакостями, ты станешь сильнее и умнее, и время всё расставит на свои места.
Я кивнул, соглашаясь. Слова Алана полностью совпадали с моей точкой зрения. И, следуя совету своего наставника, я продолжал тренировки, становясь крепче с каждым днём, понимая, что в этой игре мне предстоит научиться быть не только выносливым, но и мудрым.
Спустя три недели, как и обещал герцог, в имение прибыл учитель из столицы. Высокий и худощавый, в строгом тёмно-синем одеянии, он сразу произвёл на меня сильное впечатление. Очень уж он был похож на одного профессора из университета, который я окончил в той своей прошлой жизни. Его лицо с тонкими, немного резкими чертами выражало строгость и внушало уважение. Казалось, взгляд его пронзал насквозь, оценивая каждого и взвешивая на невидимых весах. Он представился как магистр Теодор.
– Господин Эрвин, – сдержанно поклонился магистр, – мне сказали, что у нас с вами впереди много работы. Герцог пожелал, чтобы вы стали достойным своего рода, и это требует усердия и дисциплины.
С первых же дней Теодор принялся за дело. Обучение началось с изучения грамматики и письма. Я с лёгкостью справлялся с задачами, к удивлению учителю, будто знал все эти правила давно, и понимал тексты на таком уровне, что учитель не раз поражался моему умению осмысливать даже сложные грамматические конструкции. Придирчивый к деталям, Теодор внимательно наблюдал за каждым движением моего пера и ни одна ошибка не ускользала от зоркого взгляда учителя. И всё же мне удавалось удивлять его день ото дня. Ну ещё бы я не щёлкал как орешки задачки для первоклашек. Некоторые проблемы возникли с чистописанием. Тяжеловато было привыкать писать пером и чернилами. Но ничего, быстро освоился и даже стало нравиться.
– Эрвин, – проговорил как-то магистр, оставшись с мальчиком наедине после очередного урока письма, – твои знания, твой подход… У тебя редкая способность видеть суть вещей. Где ты научился так анализировать тексты?
Я на мгновение задумался. Так и подмывало ответить ему, что в одном очень престижном университете России-матушки. Вот бы он удивился. Но всё же решил ответить уклончиво.
– Мне кажется, я просто многое понимаю интуитивно. Я часто представляю себе слова как части чего-то большего, как элементы одной большой картины.
Магистр молча кивнул, разглядывая меня с лёгким недоумением, словно неизвестную доселе диковинку но, казалось, ещё больше зауважал за такие слова.
Каждый день добавлялись новые предметы – история, основы математики. Я, обладая знаниями из своей прошлой жизни, буквально с лёгкостью ежедневно восхищал магистра Теодора. Однако мои успехи явно не радовали Лизу, которая наблюдала за процессом обучения с всевозрастающим раздражением. Она постоянно писала отцу письма, где жаловалась на мою бесполезность и утверждала, что я слишком медленно схватываю материал, что ленив и невнимателен.
Но когда письма возвращались обратно с небрежным комментарием отца, что обучение моё идёт успешно, Лиза становилась всё более раздражённой. Она то и дело устраивала мелкие пакости – оставляла на парте грязные чернила, прятала перья или подкупала слуг, чтобы в учебной комнате пропадали необходимые книги. Я, видя все её старания, не раз задумывался над тем, стоит ли мне самому проучить негодницу или рассказать отцу правду. Но каждый раз, видя взгляд
