День, когда разорвался мир - Анна Беннинг
Ого.
Я снова сжала правую руку в кулак и вытянула ее в направлении консоли. Жужжание между пальцами усилилось, и, хотя я не могла создать вихрь, я призвала достаточно энергии, чтобы…
Раздался громкий треск, и в следующее мгновение дисплей разлетелся на тысячу осколков. От удара током он почернел. Я почувствовала едкий запах сгоревших проводов.
Помещение озарилось красным светом, и на мгновение в нем воцарилась абсолютная тишина. Затем раздался сигнал тревоги. Я отдернула руку, словно обожглась. Об этом я совсем не подумала, хотя ничего удивительного в этом не было. Конечно же разблокировка клеток должна была вызвать сигнал тревоги!
Я обернулась с вытаращенными глазами. Мутанты, которые были в состоянии встать, подбежали к стеклянным стенам своих камер и наблюдали за мной своими горящими глазами. Медленно… очень медленно… стеклянные стены стали подниматься, открывая камеры.
И тут я поняла, что не продумала одну вещь: сплиты, запертые в камерах, провели там очень много времени. И при этом их удерживали сотрудники кураториума и использовали в качестве подопытных. За это время они выучились ненавидеть кураториум.
А на мне была униформа бегуна.
Девушка-вирблер, которая только что мирно сидела в углу своей камеры, осторожно направилась в мою сторону. Воздушная гусеница, до сих пор мягко обволакивавшая ее пальцы, сейчас кружилась вокруг ее тела. Из камер рядом с ней выходили цюндеры и грундеры с искаженными от гнева гримасами.
– Я хочу помочь вам, – крикнула я мутантам, но никто из них не отреагировал на мои слова.
Они продолжали подкрадываться ко мне в своих белых халатах, не произнося при этом ни слова.
Ладно… настало время подумать о плане побега. Но дверь, через которую я вошла, находилась слишком далеко отсюда. Добежать до нее я не смогу, а другого выхода отсюда попросту не было.
Они не оставляли мне времени для дальнейших раздумий. Воздушная гусеница девушки бросилась на меня и ударила прямо в грудь. Земля ушла у меня из-под ног, я взлетела в воздух и с грохотом ударилась о стену. В помещении раздался негромкий смех. Я с трудом поднялась. Пол вибрировал под ногами грундеров, а от цюндеров исходила невыносимая жара.
Они убьют меня. И самое страшное в этом было то, что я не могла винить их за эту ненависть.
Девушка, которая на самом деле была взрослой женщиной, встала передо мной.
– Пожалуйста, – произнесла я. – Я могу вам помочь.
– Нам не нужна твоя помощь, – выдохнула она мне в лицо, и порывы ветра, исходящие от нее, прижали меня к стене.
Ее глаза холодного желтого цвета смотрели на меня безучастно. Цюндер, вставший рядом, взглянул на меня как на заклятого врага.
«Не надо», – хотела произнести я, но давление воздуха было так велико, что я не могла говорить. И даже дышать.
Судорожно хватая ртом воздух, я стояла, прижатая к стене, и думала о Сьюзи и ее синем платье, о дереве собраний с гирляндами, и, как бы по-дурацки это сейчас ни звучало, я думала о том, с каким удовольствием посетила бы сейчас этот праздник.
Когда я была близка к тому, чтобы потерять сознание, раздался щелчок, меня обняли чьи-то руки, и я провалилась сквозь стену.
Гудение вихря унесло меня, я ощутила запах мяты, исходящий обычно от Бэйла, хоть и не видела его самого. Он, вероятно, направил вихрь прямиком ко мне и хотел утащить меня с собой. Но далеко мы не ушли. Корни дерева обхватили мои ноги и рванули меня обратно в комнату с камерами. Бэйл выпал из вихря вместе со мной.
Мы со стоном упали на белый пол. Сплиты окружили нас со всех сторон. Очередной ударной волной нас прижало к полу.
– Зачем ты ее выпустила? – выдавил Бэйл, закашляв от боли.
– Я в-вспомнила С-сьюзи, – с усилием ответила я. – Я д-думала, что смогу им по…
Мое заикание утонуло в ужасном крике. У цюндера, склонившегося над нами, в руках загорелся огонь. В любой момент он мог направить его на нас.
– Возьми меня за руку! – Бэйл протянул мне ладонь.
Как только я схватилась за нее, пол под нами превратился в вихрь. Никогда еще Бэйл не создавал вихрь так быстро. Он открылся прямо под нами, и мы с Бэйлом провалились внутрь.
И снова отростки корней рванули вслед за нами. Я увидела, как один из них пролетел рядом с моей головой, но успела увернуться.
Мне показалось, что мы были в вихре всего мгновение, и, когда все вокруг нас стало принимать четкие очертания, мое предположение подтвердилось. Потому что Бэйл перенес нас в одну из камер в другом конце зала.
Вихрь тут же растворился в воздухе. Около меня с треском упала на пол оторванная деревянная рука, и я уставилась на нее, широко распахнув глаза. Два пальца на руке продолжали двигаться, но постепенно распались на отдельные отростки.
Тут я услышала, как из другого конца зала на нас ринулись сплиты, вскочила на ноги и вжала обе руки в выключатель, который был установлен внутри камеры и на котором была изображена стрелка вниз. По крайней мере, это было понятно и без знаний японского языка.
Стеклянная стена со скрежетом опустилась и отделила нас от остального зала. Не прошло и доли секунды, как в нее ударились потоки воздуха, огонь и корни деревьев, но гравитационные сенсоры, к счастью, все еще работали, поэтому ничего не представляло опасности для целостности стекла.
Я хотела вздохнуть с облегчением, как вдруг услышала рядом с собой хрипы. Я быстро глянула на Бэйла, на его съежившуюся фигуру на полу, и у меня перехватило дыхание. На его белой футболке появилось красное пятно и увеличивалось с каждой секундой.
– Что… – выдавила я, пока не поняла, что же произошло.
Один из отростков все-таки настиг Бэйла через вихрь. И ранил его.
– Бэйл, – произнесла я и опустилась перед ним на колени. – Что… что мне сделать?
На груди Бэйла появлялось все больше красных пятен. Сколько отростков попало в него? И как мне остановить кровь?
Полуоткрытые глаза Бэйла смотрели на меня. Он мотнул головой, словно это было совсем неважно.
– Иди, – произнес он. – Я открою тебе вихрь и скажу, как управлять им. Ты… ты сможешь.
– Ты с ума сошел? Я не могу сейчас уйти!
– Но ведь ты здесь именно поэтому. – Бэйл попытался сесть и застонал. – Чтобы сбежать.
– Я…
В этом он был,
