Судьба бастарда - Евгений Владимирович Панов
– Ого, ну ты выглядишь как настоящий военный, – сказал он, протягивая мне форму. – Не разочаруй нас, парень.
– Служу империи! – я не удержался от короткого, полушутливого ответа. Это явно развеселило каптёрщика.
– Вот это настрой, вот это я понимаю! – сказал он, похлопав меня по плечу. – Нам тут такие нужны.
Когда я надел форму, почувствовал, что она сидит идеально – по размеру, как и было обещано. Чёрный цвет и строгий покрой были не без изящества. В чём-то она даже напоминала форму, которую когда-то носил тот самый Штирлиц – ироничный привет из другого времени. На других новобранцах форма смотрелась по-разному, кто-то выглядел в ней вполне пристойно, а на ком-то она сидела, как на корове седло, но что поделать – дети, они и есть дети. Пройдёт не так уж и много времени, и военная форма для всех станет вполне естественной и привычной.
Рядом со мной Андрей, мой новый знакомый, крутился, разглядывая своё отражение в зеркале.
– Ну, как тебе форма? – спросил я, осматривая его.
– Да нормально вроде, – пробормотал он, смущённо поправляя воротник. – Только как-то… непривычно. У тебя-то, смотрю, всё как надо.
– Есть немного опыта, – ответил я с улыбкой. – Знаешь, когда-то я и не такие мундиры носил.
– В смысле? – удивился он. – Ты что, уже где-то служил?
– Скорее тренировался, – усмехнулся я уклончиво, стараясь не углубляться в подробности. – Просто привык.
Саймон, стоявший рядом, обернулся к нам, подбоченившись.
– Ну всё, теперь мы кадеты, – произнёс он с торжественным видом.
Его товарищи тут же подхватили:
– Завтра начнём обучение!
Капитан Штайнер, наш курсовой офицер, сразу обратил внимание, что моя форма сидела как влитая, и носил я её правильно и привычно, не хуже любого опытного военного. Он остановился рядом, окинув меня цепким взглядом.
– Обратите внимание, кадеты, – обратился он к остальным, что-то помечая в своём блокноте. – Вот так должна сидеть форма, и так её следует носить. Учитесь, пока есть возможность.
Все мальчишки стояли молча, кто-то поджимал губы, кто-то уставился на свои ботинки. Взгляд капитана был строгим, и его слова не оставили никого равнодушным. Но я и представить не мог, что произойдёт дальше.
– Вайс, – продолжил Штайнер, глядя на меня испытующим взглядом, – на тебя теперь возлагается особая ответственность. Поздравляю, с этого момента ты старшина курса.
Не успел я осознать, что происходит, как он подошёл ко мне и, под одобрительную улыбку фельдфебеля-каптёрщика вручил небольшую нашивку, символизирующую мою новую должность. Теперь я официально отвечал за весь этот курс… и, честно говоря, глядя на всех этих новобранцев, я едва удержался от горестного вздоха.
– Слушаюсь, сэр, – ответил я, приняв нашивку и стараясь не выдать внутреннего смятения.
Капитан Штайнер слегка усмехнулся, видя моё выражение лица, и негромко добавил:
– У тебя есть время привести этот отряд в порядок, старшина. Я верю, что ты справишься.
После того как он ушёл, я оглядел строй – точнее, это было скорее стадо, чем строй. Мальчишки толкались, некоторые до сих пор пытались застегнуть свою форму правильно, а один из них, к моему ужасу, успел забыть про свою фуражку, бросив её на скамейку у входа.
– Ладно, господа, – я вздохнул и шагнул вперёд, стараясь взять себя в руки. – Похоже, нам всем предстоит серьёзно поработать.
Андрей тут же сделал шаг вперёд, глядя на меня с интересом.
– Ну что, старшина, с чего начнём? – усмехнулся он, почесав затылок.
– Начнём с того, что ваша форма должна сидеть так, чтобы капитан Штайнер не имел к вам вопросов, – ответил я, закладывая руки за спину. – Первым делом – научимся выглядеть как кадеты, а не как стадо. Андрей, поправь воротник, а ты, Саймон, надень наконец фуражку.
Саймон, смущённо покраснев, схватил фуражку со скамейки и натянул её, отводя взгляд.
– Так, отлично, – я обвёл всех взглядом, видя, что часть новобранцев пытается сделать вид, что уже всё понимает. – Теперь встаньте ровно и перестаньте ёрзать и топтаться. Важно научиться держать себя в руках и быть сдержанным и дисциплинированным. Завтра это станет вашей привычкой, господа кадеты.
Ребята, хоть и с неудовольствием, начали выпрямляться, стараясь следовать указаниям.
– Ну, старшина, ты хоть предупреждай, что нам ещё предстоит, – тихо сказал Андрей, пытаясь держаться серьёзнее.
– Поверь, скоро сами всё поймёте, – усмехнулся я. – У нас впереди много работы.
Глава 5
Капитан Альфред Штайнер стоял у окна своего кабинета, задумчиво наблюдая за происходящим на плацу. Его кабинет был обставлен просто, но со вкусом: никаких лишних украшений, всё строго, подчёркнуто функционально. Стены кабинета были выкрашены в насыщенный серый цвет, а на них висело всего несколько предметов – обязательный портрет Его Императорского Величества, карты и крупная чёрно-белая фотография со старой военной кампании, на которой был запечатлён и сам Штайнер, ещё молодой и решительный, но с тем же неуловимым холодом в глазах. На массивном дубовом столе в порядке лежали папки с личными делами новобранцев, среди которых также было и дело Эрвина Вайса. На столе не было ничего лишнего, кроме портсигара с инициалами, немного затёртого, но явно дорогого как воспоминание, и ещё пары справочников по тактике и военному делу, к которым капитан обращался время от времени.
Из окна открывался вид на плац – выложенную плитами тренировочную площадку, вылизанную до блеска. Ни соринки, ни посторонней травинки не виднелось здесь, и за этим строго следили. Это был один из первых символов порядка и дисциплины, которые предстояло усвоить каждому, кто вступал в корпус. Плац видел множество поколений кадетов, и здесь, на ровной поверхности под открытым небом, каждый из них начинал свой путь. Здесь воспитывали не только физическую выносливость, но и внутреннюю силу, и капитан Штайнер как никто понимал, как важны первые шаги на этом пути.
Сегодня плац был занят особенным для него видом тренировки – старшина первого курса второго факультета, Эрвин Вайс, новоиспечённый кадет, проводил строевую подготовку со своими подчинёнными. Штайнер наблюдал, как этот мальчишка с поразительной, даже не по возрасту зрелой уверенностью отдавал команды, подгоняя остальных, и невольно прищурился. В нём была какая-то скрытая сила, умение владеть собой, которое заметно выделяло его среди других. Большинство новобранцев стояли в строю с лёгкой неуверенностью, смешанной с детским интересом, многие ещё не до конца понимали, что и как делать, да и форма на них смотрелась, как на корове седло. Но Эрвин, казалось, знал,
