По краю земли - Катерина Ромм
Неумолимо приближался час мазурки, и Аргелен поспешил обратно в зал, чтобы не опоздать к началу и не подвести Лиэсту. Последние пятнадцать лет он танцевал мазурку и сидел за ужином только со своей женой – и неважно, какой была рассадка.
Лиэста уже ждала внизу. Её тёмные, едва заметно тронутые сединой волосы были приподняты, зачёсаны назад и украшены диадемой из розового золота. Всегда сдержанная и даже строгая, Лиэста не улыбнулась – просто шагнула к нему и взяла под руку. Отчаянно сжала его плечо. Аргелен вопросительно посмотрел на жену. Если у неё кружится голова, им, наверное, не стоит танцевать?
– Пойдём, – шепнула Лиэста, – всё в порядке. Я просто волнуюсь.
Аргелен кивнул. Здесь он ничем не мог ей помочь.
Они прошли в зал, раскланиваясь с опоздавшими гостями, которых сегодня ещё не видели. Венда уже стояла рядом с Винтекью и вроде бы внимательно слушала, что он говорит ей на ухо. Однако, поймав взгляд Аргелена, племянница вскинула брови и демонстративно закатила глаза. Аргелен понимал её чувства и всё же неодобрительно качнул головой. Всё‐таки Венда была на балу – на королевском балу в свою честь! – и на неё смотрели десятки глаз. Сколь многому ей ещё предстоит научиться…
Наконец воздух наполнился музыкой, танцмейстер махнул рукой, и Аргелен обхватил Лиэсту за талию. Больше он не смотрел ни на Венду, ни на гостей – только на жену. Она двигалась рядом с ним легко и грациозно, будто эльф, и ловко проскальзывала под рукой, словно была рождена в танце. Так видел её Аргелен. Он часто слышал совсем другие, гораздо менее лестные замечания, однако ему не было дела до злых языков, вещавших, как неуклюжа королева с её несоразмерными ступнями и длинными руками. Даже когда давным-давно его собственные приятели без зазрения совести намекнули, что Аргелену следовало бы подыскать себе молодую жену вместо женщины на восемь лет старше его, он остался верен Лиэсте – потому что любил и ни за что, ни за что не позволил бы себе её потерять! Теперь эта лёгкость в танце, мягкие прикосновения ладоней в шёлковых перчатках к его плечам и искорки в её серьёзных глазах были ему наградой.
Оркестр завершил композицию звонким аккордом; музыканты опустили инструменты, но после мимолётной передышки продолжили играть. Неспешная мелодия растеклась по бальному залу, приглашая гостей в соседнее помещение, где накрытые овальные столы утопали в цветах и золотых лентах. На каждой салфетке лежала рукописная карточка с именем гостя.
Аргелен и Лиэста первыми прошли в приёмный зал. За ними должна была бы следовать Венда, однако они с Винтекью оказались слишком далеко от дверей и не могли, конечно, продираться сквозь толпу только ради того, чтобы именинница оказалась на своём стуле раньше других.
Такая неловкость заметно раздосадовала Венду. Когда несчастный виконт наконец подвёл её к столу в центре зала, она вырвала руку, кивнула и тут же отвернулась. Сэптен молча снёс унижение, и было неясно, задело его поведение Венды или он считал такое в порядке вещей. Он чинно поклонился, хотя девушка уже даже не смотрела на него, и отправился искать места для гостей из Ангоры. Несмотря на близость города-на-реке к столице, Сэптены никогда не сидели за одним столом с королевской семьёй. Такой чести удостаивались лишь Рэдмоны из Алилута.
Венда упала на стул между Аргеленом и Арианой. Сестра, поглощённая беседой с Рене Ульвиде, племянницу даже не заметила. Аргелен окинул их взглядом: Ариану в закрытом кремовом платье, Рене в золотом, в пол, с яркой сложной вышивкой. Если не знать в лицо, так сразу и не разберёшь, кто здесь принцесса Флоры, а кто дочка ремесленников… За королевским столом Рене Ульвиде сегодня оказалась впервые. Аргелен не знал, была ли в этом её заслуга как подруги Венды или как невесты графа Рэдмона. В любом случае девушка крайне смущалась, и только Ариане удалось её разговорить.
Дмитрий и Ивжени сидели чуть дальше, рядом с королевой-на-покое Алеоной Амейн. Родители Венды улыбались, глядя на дочь, и казались довольными и расслабленными. Аргелен не мог сказать того же о себе.
На противоположной стороне овального стола, разделив гостей из Ориенталя и Алилута, собрались магистры стихий. Аргелен приветствовал их стихийным жестом: раскрытой ладонью с прижатым большим пальцем. Дельта, самая молодая из магистров, улыбнулась – и фонтан в центре зала взметнул столп серебристых искр, украсив скатерти, букеты и причёски дам драгоценным блеском.
– Красота! – воскликнула Венда, присоединяясь к восторженному хору других гостей.
Фонтан словно подал знак оркестру. Музыка сменилась, и официанты направились к столам, чтобы разлить напитки. Когда они подошли к королю, Аргелен указал на Венду:
– Сначала именинница.
Венда попросила алилутского вина, и никакие протесты Ивжени с другого конца стола не могли её остановить. Так, со смехом и шутливыми пререканиями, начался ужин.
Гостям было из чего выбрать: шесть салатов, среди них – лёгкий цветочный с сельдереем, из южных провинций Флоры, и северный ориентальский, декорированный крошечными еловыми шишками, с копчёным мясом и сытным сырным соусом. Были грибы, маринованные и свежие; тарталетки и булочки бриошь; креветки из Тёплого моря и спаржа в беконе; множество сыров, мягких и твёрдых; свежий лосось и сельдь из Набреги и, конечно, все виды фруктов, какие только можно найти в августе.
Зачарованный этим разнообразием, Аргелен всё кивал и кивал официантам, позволяя накладывать ему закуски с каждого серебряного блюда. Лишь когда тарелка наполнилась до краёв, он осознал, что совершенно не голоден. Несколько долгих минут король ковырялся в салатах вилкой, попробовал и с трудом проглотил одно канапе, а потом всё‐таки сдался и отложил приборы. В конце концов, он же не маленький мальчик. Не хочет – не ест.
– Ты почему не ешь? – спросила мать, выглядывая из-за высокого плеча Лиэсты. Королева-на-покое выразительно вскинула брови – она их подкрашивала, как и волосы, желая скрыть свой возраст, хотя это было совершенно ни к чему.
– Неполезно, мама. Всё такое солёное, – с усмешкой ответил Аргелен.
– Соглашусь, – отозвалась она. – Только раньше надо было думать – или с тобой меню не обговаривают? Вот в моё время…
– Может, и неполезно, но очень вкусно! – встряла Венда, перебивая королеву-на-покое. Возможно, ей просто не было слышно, что говорит мать на другом конце стола. Аргелену хотелось верить в это единственное оправдание возмутительному поведению племянницы.
Он пристально посмотрел на неё. Венда задорно улыбнулась и подняла бокал. Тарелка перед ней уже опустела: вот что значит здоровый подростковый аппетит, да и сладкое южное вино тоже явно
