Бездушиш - Андрей Олегович Рымин
— Эй, наверху! Привет!
Даже так? Не рогатые уродцы, Идущие. Здесь боятся не зубастую мелочь, а нас. Но почему? Перенёсшиеся сюда с Воды одарённые нападают на поселения местных? Зачем? Обретение одежды с оружием не стоят того. В воровство и то верится больше. Религия? Очередной Отец-День велит обитателям Ойкумены убивать Идунов? Да уж…
Но хотя бы люди. Протрубивший в рог парень определённо был человеком. Дозорный позволил себя разглядеть, уносясь прочь на ременной петле по верёвке, натянутой между его деревом и неким другим, растущем значительно ниже на склоне противоположного холма, которую я заметил только сейчас. Неплохой способ бегства. Догонять бесполезно. Пока я заберусь наверх, он уже доберётся до места и при надобности обрежет верёвку.
Вот тебе и контакт. Даже слова мне не сказал. Будь невидимые клинки Китара при мне, я бы мог срубить дерево, уронив беглеца, но зачем? Поданный дозорным сигнал уже так и так оповестил кого нужно о моём появлении. Меня будут встречать. Мне нужна эта встреча?
Нужна. Раз местные боятся общаться с Идущим один на один, так может в составе отряда они будут смелее? Пусть встречают. Окружить я себя им не дам. У меня есть бобы — если что без проблем удеру по своим же следам. Иду дальше.
Но прежде осмотрюсь. Гнездо, из которого только что удрал местный, для этого должно подойти. Выплюнутые в ладонь, чтобы освободить рот для крика, бобы возвращаются за щёку. Наверх.
Надо же… Я, оказывается, почти подошёл к краю леса. То есть, нет — покрытые зелёной шубой холмы продолжают убегать вдоль ложбины, что влево, что вправо, просто здесь, всего в нескольких километрах к востоку от места, где я встретил дозорного, узкая прежде долина начинает постепенно расширятся, оголяя свою середину.
Поля. Или нет — это чеки. Похоже на рис. А вон дальше и крыши построек. Деревня. Довольно большая — две-три сотни домов. Замечательно! Здесь меня, наконец-то, обеспечат всем необходимым. Одежда, оружие и, особенно, информация. Так или иначе, но всем этим местные со мной точно поделятся.
Спускаюсь с дерева и устремляюсь вниз, к речке. Перейдя её вброд, спешу дальше уже без тропы. В эту сторону от посёлка люди ходят нечасто. Нашел место, где удравший дозорный слез с дерева и продолжил свой путь к деревне уже по его следам. Интересно, меня будут ловить или местные просто хотят не пустить Идущего в свой посёлок?
Похоже, второе. Достигнув опушки, притаился в кустах и спокойно наблюдаю за столпившимися на тропинке, идущей между рисовых чеков, людьми. Суетятся, размахивают руками, кричат, но пока не спешат бежать к лесу. Их уже три десятка, и к вооружённой кто во что горазд кучке присоединяются всё новые и новые крестьяне с копьями, саблями и луками. Видно, оружие держали поблизости, прихватив его с собой на полевые работы.
Ждать завершения общего сбора местных я смысла не вижу. Оставив больше не нужные мне камень и палку в кустах, выхожу на открытое пространство и дружелюбно машу людям рукой.
— Доброго дня!
И чем их так сильно пугает подросток? Наверное, своей наготой, выдающей во мне недавно прибывшего на Ойкумену Идущего. Заметив меня, часть крестьян тут же вскинули луки. Но агрессия не столь очевидна, как страх. Командир стихийно собранного отряда тут же шикнул на своих бойцов, и те сразу опустили оружие. Правда, следующий приказ тотчас же отправил людей влево и вправо вдоль чеков. Рассредотачиваются.
— И тебе добра, чужестранец!
Приветствие сквозит фальшью, но зато язык не чужой.
— Я не враг вам. Зачем так встречаете? Все при оружии.
— Это мы не тебя. Ты откуда? С Воды?
— Нет, из леса.
В целом врать бесполезно — раскусят — но интересно посмотреть на реакцию. И та любопытна. На лицах крестьян облегчение.
— А я говорил? Так пацан же. Слишком мал для бездушного. Ложная тревога, — зазвучали в толпе голоса.
— Тихо! — шикнул на крестьян командир. — Что из леса понятно, — повернулся он снова ко мне. — А в лес, как попал? И одежду, где дел?
Значит бездушный… Это наводит на определённые мысли. Всё же религия. Подходить ближе не стоит. Залп из луков с короткой дистанции однозначно достанет меня. Продолжаем проверку.
— В лес само собой с Воды угодил.
Охи-ахи своей тональностью не оставляют сомнений — здесь Идущих не любят.
— Тогда всё понятно, — выдавил из себя фальшивую улыбку их старший. — Значит, с прибытием! Добро пожаловать в Солонь! Это так наш посёлок зовётся. Ну и на Ойкумену, в Истинный Мир. Пойдём, парень, — махнул он мне, — отведём тебя к представителю Ордена. Солонь — крупный посёлок, у нас свой паладин на постое. Он расскажет, что дальше.
Понятно. Речь, казалось бы, вполне дружелюбна, но по голосу слышно, что крестьянин боится отказа. Во всём этом таится какой-то подвох. Варианты? В замышленное убийство не верю. Ловушка в другом. Попытаются взять меня в плен? Ну-ну. Пусть попробуют. Что-что, а сбежать я успею всегда. Нужно выяснить, что здесь к чему.
— Спасибо! — кивнул я и зашагал к крестьянам. — Орден — это Храм? Братство?
— Ну… да, — замялся их командир. — Вот, прикройся, — протянул он мне отрез тонкой ткани, когда я подошёл к нему. — С голым задом в посёлок не нужно — там бабы и дети. И, пожалуйста, не взывай при нас к силе Низверженного.
— И не трогай шары! — поспешно влез какой-то седобородый мужик. — Если вдруг, где заметишь. Цветные такие.
Дно вселенной… И как я сразу не обратил внимание на данный феномен? Шары ладно — про угрозу, исходящую от них, мне уже известно и так. А цветные — значит существуют не только красные. Разный цвет, разный уровень сложности испытаний, разный размер наград — это ясно. О чём-то подобном я уже думал.
Но седина… Я только сейчас обратил внимание на «неправильность» этих людей. За три года, проведённых на запретной планете, я так и не привык к главной особенности любого местного общества. Что в Предземье, что на Земле средний возраст отсутствовал в принципе. Человек, либо юн, либо взрослый и выглядит тридцатилетним вне зависимости от своего реального возраста, либо перешагнул отпущенный поясом срок, и старость уже превратила его в дряхлую немощь. Никакой седины у физически ещё крепких мужчин.
Здесь не так. Пигментация кожи, морщины, залысины. На
