Дела Тайной канцелярии - Виктор Фламмер (Дашкевич)
– Ого… – Педру даже оставил чашку, – опасно тут у вас. Но ведь этот ментор – очень сильный диабу. Как у вас называется… диабу малваду, проклятый черт? Разве может человек увидеть, как он кого-то ест?
– Так в том-то и дело, что никто не видел! – махнул рукой студент. – Раз – и нет человека. Исчез.
– Угу, – участливо покачал головой Педру, – сразу же, как деньги получил. Вместе с благовониями.
Расхохотались все, кроме студента-чародея.
На самом деле Педру регулярно зачищал окрестности Академии от торговцев запрещенными веществами. Никого, естественно, он при этом не поедал, хотя иногда, когда видел, сколько отравы везут в его город, – очень хотелось. В основном курьеры попадали в тюрьму, поэтому лишь самые бесшабашные решались иметь дело с Коимброй.
– Слушайте, – не сдавался чародей, – такая возможность появилась. Тут Лозан в паре километров. У меня там знакомый есть, он знает, где кое-что найти. Можем съездить. Кто со мной?
– Может, не надо? – Ана с сомнением посмотрела на студента. – Ну его… еще проблем огребем.
– От кого? Ты боишься, что ли? И кого у нас грозная колдунья боится? Местной шпаны?
– Как хочешь. Можешь ехать. Потом не жалуйся, если что. – Ана сложила руки на груди.
– И не буду. Так чего? Кто со мной? – Чародей для храбрости сделал большой глоток.
– Ну, давай я. – С бревна поднялся еще один студент, колдун.
Педру зевнул, потянулся, встал и молча пошел к своему велосипеду.
– Эй, – окликнула его Ана, – ты что, с ними собрался, что ли?
Педру отцепил от багажника одну из сумок и вернулся к костру. Оглядел сидящих вокруг.
– Да что бы вы делали без старика Мануэля? – С этими словами он извлек из сумки трубку и замер, наслаждаясь произведенным эффектом.
Ана ошалело открыла рот, и в это время Педру извлек из той же сумки увесистый пакет. Вокруг костра послышались восторженные охи. А Паула даже прижала обе руки ко рту.
– Ме… Мануэль!.. – нашла наконец в себе силы издать хоть какой-то звук Ана. За ее спиной Афонсу хмыкнул так громко, что девушка повернулась в его сторону.
– А ты что… – начала было она, но Педру подсел к ней и приобнял за талию:
– Солнышко, ну мы же про алкоголь договорились, – промурчал он. – Это же не алкоголь?
– Да, Ана, дай ты человеку отдохнуть, – встряла Паула, – это же и правда не алкоголь. Смесь просто расслабляет, и все.
– Ладно, – буркнула Ана, выворачиваясь из объятий, – чего там, можно иногда расслабиться.
Именно поэтому Педру, жестко пресекавший среди студентов исключительно неумеренные возлияния, к особым травам и зельям, туманящим разум, относился весьма категорично. Если вино в умеренных количествах лишь веселило, то такие снадобья расслабляли, сильно тормозили реакцию, искажали восприятие, притупляли чувство опасности. И, самое главное, вызывали эйфорию, отчего сила и энергия колдуна начинали буквально фонтанировать в окружающее пространство. И дело было не только и даже не столько в том, что это могло привлечь диабу. Для боевого колдуна такая потеря концентрации – настоящая катастрофа: его оружие может вырваться из-под контроля и натворить бед. За свою долгую жизнь Педру навидался множество случаев, когда под воздействием подобных «расслабляющих средств» молодые, а иногда и опытные колдуны совершали ужасные и непоправимые вещи.
Поэтому Педру подготовился заранее. В пакете, что он достал из сумки, действительно находилась травяная смесь, но не обычная, а предназначенная для изготовления прочных тканей. Этот сорт свободно рос на фермах и стараниями сельскохозяйственного факультета чародеев был начисто лишен каких-либо изменяющих сознание компонентов. Однако ни по вкусу, ни по запаху от настоящих расслабляющих трав не отличался, а собравшиеся у костра юнцы больше хорохорились перед друзьями, чем разбирались в составах. Уставшие после похода, сами убедят себя в том, что расслабились, и не поедут за настоящей отравой.
Педру набил трубку, раскурил ее и протянул сидящему напротив сеньору Афонсу. Но тот только сморщился:
– Фу, я не курю, – и подставил кружку Хосе.
– А мне давай, – высказалась Ана.
И трубка двинулась по кругу.
Когда она вновь дошла до Педру, он взял ее и обвел взглядом сидящих вокруг костра студентов. И понял, что будь он совсем юным бештаферой, уровня эдак первого или второго, то не удержался бы, набросился и сожрал этих наивных, расслабленных и таких беспомощных колдунят. Окажись тут такой демон – и спасти бесшабашных студентов не смогло бы и чудо. Но эти дети не желали думать об опасности. И просто не думали. Сила буквально повисла в воздухе, сочилась в окружающее пространство, отчего у бештаферы засосало под ложечкой. В силе можно было купаться, пить ее, и пьянила она сильнее, чем любое вино и запрещенные травы. Все же ничто так не дурманит человека, как ощущение свободы. Педру облизал губы, поднес трубку к лицу и вдохнул сладко-горький дым. Ничего, сейчас, под защитой ментора, им ничто не угрожает. Всем надо иногда отдыхать. Всем.
Он выпустил струю безобидного дыма вверх, передал трубку дальше по кругу и, обняв за обнаженные плечи сидящих рядом Ану и Хосе, отчего их сила буквально заструилась по его коже, прикрыл глаза и выдохнул:
– Хорошо-то как…
Когда Мануэль взял в руки гитару, к костру потянулись студенты из соседних лагерей. Бештафера пел только на испанском и только популярные песни, хотя у него в запасе имелось несколько совершенно новых фаду собственного сочинения, которые не терпелось представить слушателям. Но Педру сдержался. Как бы он ни менял голос – у него настолько оригинальный и узнаваемый поэтический стиль, что, исполнив хотя бы одну свою песню, он однозначно выдаст себя. Поэтому собственные песни подождут следующего фестиваля – как раз и будет, что представить.
Пели дружно, хором, отчего окружающее пространство еще сильнее наполнялось энергией. В свою палатку Педру ушел последним.
Ночь была очень теплая, и спальник Педру даже раскрывать не стал. Сунул мягкий кулек себе под голову. Откуда-то издалека тянуло влагой и сыростью, и Педру, блаженно вытянувшись на коврике, заснул.
Проснулся он посреди ночи от шума изо всех сил лупящего по палатке дождя. Нет, ливня, не зря вечером в потоках ветра ощущалась сырость. И почти сразу послышалась возня, а потом возмущенные возгласы. Педру прислушался – ничего серьезного у студентов не произошло, поэтому ментора больше волновал шум несущегося недалеко от лагеря потока. Однако, несмотря на то, что небольшая речка стала все больше гудеть и греметь, он вскоре успокоился. Лагерь находился на достаточной высоте, разбушевавшаяся стихия не могла навредить
