Ли Ховард и призраки поместья Симмонсов — Пирсов - Шон М. Уорнер
— Так просто? — удивился Начо. — Даже не попытаешься меня остановить?
— Ты сказал, что если ты меня не убьешь, то убьют тебя. А я не шутила, когда говорила, что ты мой друг и я за тебя умру.
— Налево, к тому зданию, — сказал Начо с какой-то хрипотцой в голосе, которой минуту назад еще не было. — Внутрь, а потом по лестнице.
— Почему туда? — спросила Ли.
— Я делаю, что мне велено.
— Кем велено?
— Если я тебе это скажу, то с тем же успехом могу и отпустить, потому что все равно буду трупом.
По телу Ли раскаленной лавой разлилось негодование, смешанное с отчаянием.
— Кто устанавливает правила? — закричала она. — Кто он такой, что в последние пять минут своей жизни я не имею права узнать его имя?
В ответ Начо только указал кивком на лестницу.
— Можно остановиться, — сказал он, когда они поднялись наверх и дошли до середины антресольного этажа. — На колени.
Ли упала на колени.
— Почему мои родители? Ты можешь хоть это мне сказать?
Начо пожал плечами.
— Тут большой тайны нет. Твой папа подошел слишком близко к тому, чтобы раскрыть нашу организацию. Так близко не подбирался никто еще со времен моих прабабушек.
Ли проглотила подступивший к горлу ком.
— А мама?
— Неизвестно, что он успел ей рассказать. Той ночью должна была умереть и ты. По той же причине. — Начо покачал головой. — Но ты решила пойти в кино. Жизнь — странная штука.
Закончив говорить, Начо стал обходить ее по кругу, а Ли перебирала коленями по бетонному полу, чтобы все время оставаться к нему лицом.
— Что ты делаешь? — усталым голосом спросил он.
— Я сказала, что готова за тебя умереть. Но не говорила, что это будет просто. Меньшее, что ты можешь сделать для своей подруги, — это посмотреть ей в глаза, прежде чем вынесешь ей мозги.
Начо тяжело вздохнул и поднял пистолет.
Ли посмотрела в его черное дуло. Ручеек пота потек у нее по спине. Начо был ей ненавистен. Причем каким-то странным образом она больше ненавидела его за предательство, чем за запланированное убийство.
Ли сжала зубы, сдерживая себя, чтобы не начать покрывать его ругательствами, и усилием воли направила свои мысли в другую сторону. Ей не хотелось умереть, думая о человеке, которого она ненавидит. Ей хотелось думать о тех, кого она любит. Глядя Начо прямо в глаза, она начала нашептывать их имена.
— Тристин. Пег. Тай. Мира. Маленький Боди. Маленький Боди, — повторила она. — Большой Боди, — вырвалось у нее. — Подожди!
Начо опустил пистолет.
— Умолять нет смысла. Мне придется это сделать.
— Нет, — ответила Ли. — Я не об этом. Я хочу сказать, что я… что я тебя прощаю.
Услышав эти слова, Начо впал в бешенство.
— Я собираюсь тебя убить, а ты меня прощаешь? Я убил твоих родителей, причинил тебе столько боли. За это ты тоже меня прощаешь? Или это какая-то уловка, чтобы потянуть время?
Ли покачала головой, ком в горле мешал ей ответить. Прикусив нижнюю губу, она выдавила:
— Я так устала, Начо. Я знаю, ты прекрасно понимаешь, каково это. У меня была Мира, Боди, все остальные. У тебя не было никого. Если бы не они, может быть, я бы стала как ты. Я долго носила в сердце эту ненависть, эту боль, но я видела, что случается, когда человек направляет их не в то русло. Я этого не хочу. Что угодно, но только не это. Поэтому да. Я прощаю тебя за все.
Начо нахмурился.
— Закончила пороть чушь?
Ли кивнула.
Начо снова поднял пистолет. Черная дыра его дула уже не смотрела на нее так твердо. Рука у Начо тряслась.
— Да чтоб тебя! — прорычал Начо.
Он схватился за пистолет обеими руками. Черное дуло продолжало трястись.
— Да чтоб тебя! — повторил он громче.
Ли увидела, что взгляд его заметался из стороны в сторону.
— За нами наблюдают, да? Эти люди убьют тебя, если ты не убьешь меня. А затем они сделают это со мной.
Лицо Начо от напряжения стало бледным, как у мертвеца.
Ли выдавила из себя улыбку.
— Все хорошо, Начо. Ты все сказал верно. Мне все равно конец. А ты живи свою жизнь. Я готова.
Сопровождаемый едким запахом оглушительный треск заставил Ли резко зажмурить глаза и отвернуть голову. Что-то липкое и мокрое брызнуло ей в лицо. В здании воцарилась мертвая тишина.
20
Склад наполнился запахом пороха. От прогремевшего выстрела у Ли звенело в ушах. Медленно, страшась заглянуть в загробную жизнь, Ли еле заметно приоткрыла веки и посмотрела сквозь ресницы. Она все еще стояла на коленях на бетонном полу. Она была жива. Начо промахнулся.
В метре от нее лежало его тело. Под его головой растекалась лужа крови. Ей захотелось подползти к нему, посмотреть, можно ли еще чем-то помочь, но страх приковал ее к полу. Глаза его были открыты, но в них не было видно и самой тусклой искорки жизни. Начо был мертв, и Ли это знала.
Слева послышались легкие, отчетливые, становящиеся громче с каждой секундой шаги.
Ли вскочила на ноги. Справа антресольный этаж заканчивался кирпичной стеной. Подбежав к перилам, она увидела, что спрыгнуть на первый этаж не получится — слишком высоко. Единственным выходом была лестница, по которой они с Начо сюда поднялись, — лестница, со стороны которой приближались шаги.
Не зная, куда бежать, Ли стала всматриваться в темноту.
— Кто здесь?
Среди теней наваленных друг на друга ящиков и контейнеров в ее направлении двигалась темная фигура. Чем ближе она подходила, тем отчетливее становилась, пока наконец не обрела имя.
— Мисс Тери! — в изумлении выкрикнула Ли.
Мисс Тери, с тяжелым пистолетом в руке, неспешно прошла в середину комнаты. Остановившись у тела Начо, она повернула носком своей красной туфельки его голову и посмотрела на пулевое отверстие, которое проделала в его виске.
Ли сделала шаг в ее сторону.
— Мисс Тери! Это был он. Это был Начо. — Слова полетели из ее рта, как гоночные машины, которым дали зеленый свет. — Он за всем стоял. Он рассказывал мне, как картель захватил его деревню. Как они заставляли людей вступить в их ряды. Он сказал, что не вступил, но, судя по всему, соврал. Они хотят перевозить по всему миру нелегальный груз через судоходство Симмонсов
