Невеста клана - Ольга Шах

Наступила весна, как-то быстро и резко – вроде бы ещё вчера дули холодные ветра с гор, а сегодня уже резко потеплело. Появились кое-где первые проталины снега. Глядишь, не сегодня-завтра перестанет и подмораживать по утрам. Но по-настоящему приход весны я ощутила только тогда, когда разжиревший дальше некуда Кот выполз на крыльцо, зябко перебирая лапами и потрясённо взирая на всё.

- Да, ты прав, животное! – улыбалась я – Март на дворе. Весна – пора любви!

Судя по взгляду Кота, он бы предпочёл вернуться обратно в постель. И, если можно, то на руках заботливой Брайд, которая никак не может оставить бедного маленького котика на морозе.

После того, как наше «сомнительное занятие» по производству ковров было принято считать условно успешным, назрела необходимость в постройке отдельного здания для моей затеи. И желательно подальше от дома.

Во всяком случае, Якоб очень попросил меня подумать над тем, чтобы переместить производственный цикл максимально далеко отсюда. Я фыркнула – футы-нуты, какие всё-таки мужчины впечатлительные создания!

А всё почему: не так давно мы остригли ещё несколько овец. Полученную шерсть долго и тщательно промывали. Сначала просто в воде, затем с добавлением щёлока – и обезжирилось неплохо, и немного осветлилось. Поскольку специально оборудованного помещения для этой цели у меня не было, то мы занимались этим всё там же – во внутреннем дворе, под опасливыми взглядами кузнеца, конюхов и прочего люда. На мой взгляд – ничего особенного. Жаль, что у нас не было химии, с помощью которой мы осветляли сырьё и закрепляли цвета на нашей фабрике… впрочем, это мечты…

Так вот, к тому, что у них под носом твориться что-то непотребное, люди практически привыкли. Однако было и то, что неизменно заставляло их впадать в ступор. К примеру, как я ставлю на огонь большой чан с водой, кладу туда тёмную шерсть. Тщательно перемешиваю её с добавлением жидкого щёлока, кипячу, и достаю… светлую шерсть! Но и на этом странности не заканчиваются – я не успокаиваюсь в своих богопротивных занятиях – после этого я добавляю в чаны то луковую шелуху, то сухую лаванду, то дубовую кору и купорос – и шерсть становится цветной!

Стоит ли говорить о том, что при всех этих обстоятельствах, может наступить тот момент, когда мне «укажут на дверь», заботясь о психическом здоровье окружающих?

Вот он и наступил. Было принято решение, что нам просто необходим оборудованный цех, где было бы всё необходимое для производства. Одним словом, как только перевалы стали проходимыми для телег, со сторону Гор потянулись телеги с лесоматериалами. И для моей «стройки века», и для того, чтобы закончить постройку своеобразного семейного общежития, где размещались те, кто прибыл к нам не так давно и не имел возможности снять угол на хуторах. Ну, и для тех, кто уже был готов заниматься постройкой собственных домов на выделенным кланом землях.

Пожалуй, последнему моменту больше всех радовался Даниэль – оно и понятно, за дальними хуторами земля была совсем уж неважной, бедной и каменистой, и желающих там поселиться ранее не возникало.

Только это когда было? Сейчас очень даже хотят. Разумеется, что заниматься выращиванием там овощей для собственного потребления, всё равно можно, тем более что не это будет основной статьёй их дохода. После успешного эксперимента и покупки у нас ковра Даниэлем, желающих освоить сложную науку ковроткачества заметно прибавилось. Только вот станок у нас по прежнему, оставался только один. Но устройства он оказался нехитрого, так что уже через месяц нас столяр презентовал производству ещё два таких же.

Обучение желающих проходило тут же, как говориться, без отрыва от производства. Теорию изучать было особо некогда, да и не знала я её, теорию-то! Только то, что должно получиться в результате… дед Маркас нервничал и переживал, справляемся ли мы с возложенной на нас миссией. Пространные письма от леди Кейтлин его совершенно не устраивали, так же, как и короткие записки от меня. Поэтому нисколько не удивилась, когда в столовую, где я по раннему времени, завтракала одна, широким шагом вошла возбуждённая свекровь.

- Отец письмо написал. Сказал, что намерен приехать, посмотреть, как ты здесь устроила своё… занятие! – нервно сказала Кейтлин вместо приветствия – Поэтому ты уж будь добра, приведи свои дела в порядок, документы и прочее… папа человек старой закалки и весьма щепетилен в деловых вопросах.

Я представила дедулю и подумала, что «щепетилен» - не совсем то определение, которое характеризует гадкий характер старикана. Однако, кое в чём свекровь всё же права – в том, что дед скоро приедет, и я не могу ударить в грязь лицом. С документами у меня всё в порядке, тут переживать нечего. Но вот озаботиться тем, чтобы дедуля остался доволен верно вложенными деньгами – вполне.

- Да, конечно, миледи! – рассеянно ответила я, доедая булочку с маслом – Тогда мне, пожалуй, стоит убрать подальше помёт летучих мышей и старый барсучий жир, с помощью которых мы окрашиваем шерсть.

Свекровь посмотрела на меня со странным выражением на лице и медленно отодвинула от себя тарелку с неизменной кашей. Настроение у меня поднялось. Я ей вежливо улыбнулась и встала из-за стола. Однако разделить своё нехитрое счастье мне было не с кем – Якоб с началом весны с утра до ночи метался по землям, стараясь быть во всех местах одновременно. Вот и сейчас, когда я проснулась, его уже и след простыл. Только Брайд, которая помогала мне одеваться, сказала, что он просит меня не беспокоиться, если сегодня так же не успеет вернуться к ужину. Я всё понимала, конечно… раз уж теперь, помимо всего прочего, на него свалилась ещё и забота о переселенцах.

Местные скотлинги привыкли селиться широко, чаще всего хуторами по нескольку дворов, благо, земли было вполне достаточно, и занимались они земледелием и разведением скота. Но для производства это было не совсем удобно, так что я очень приветствовала, если переселенцы были готовы строить свои дома рядом, имея всего лишь небольшой придомовой надел. Этакая рабочая деревня. Впрочем, гольдены достаточно благотворно действовали на рабочих, быстро стирая стереотипы. Это не считая того, что у меня было уже десять подмастерьев вместо двух, и целых три станка. Само производство ковров оказалось делом не только хлопотным и муторным, но ещё и достаточно