Меч Метели - Алексей Миняйлов
Он увидел уже знакомый сине-зеленый шарик, светящийся в темноте. Сначала вокруг него возникла трава и странные кусты. Где-то вдалеке выросло несколько неестественных, словно нарисованных деревьев. Высокая стена возникла в десяти шагах с правой стороны. Миалу уже надоело каждый день пытаться разрушить ее. Да, она ослабла и стала обветшалой, но за эти дни он не продвинулся ни на шаг к тому, чтобы ее сломать, поэтому он не принялся за новые попытки ее проломить и начал думать.
“Иногда, чтобы чего-то достичь, надо позволить себе стать уязвимым.” - прозвучал знакомый голос в голове. Миал подумал, что это голос магистра, которого он часто слышал здесь, но это был совершенно другой незнакомый голос. Была ли эта фраза уловкой проклятья - он не знал, но незамедлительно начал опускать защиту.
Растения возле него начали увядать, их свет начал тухнуть. Внутренний мир начал погружаться в постепенную тьму. Стена, которую стало хуже видно, словно начала восстанавливаться. Через минуту он уже будет в полной темноте, во власти своего проклятья.
Миал схватил пустоту слева от себя ладонью и сжал. А что если воспользоваться силой, которая защищала его в начале пути? Он никогда не обращался к силе света сам, но от медитаций с паладином он имел представление о направлении.
Миал сосредоточился на то, чтобы вспомнить о чувстве дружбы и направил его в зажатую ладонь. Он вспомнил о всех новых друзьях, что он повстречал. В темноте он начал видеть их лица, но это лишь игра разыгравшегося воображения.
Поднеся кулак поближе к себе, он раскрыл ладонь и увидел небольшую бабочку, сотканную целиком из света. Трава вокруг него снова начала оживать, бурно реагируя на нее. Стена снова возникла из тьмы и Миал не придумал ничего лучше, чем сдуть бабочку в сторону стены. Медленно порхая и вдохновляя жить все искусственное вокруг нее, она стрелой помчалась в стену и разбилась в кратковременной вспышке на несколько лучей света. В стене с тяжелым грохотом появилась крупная трещина.
Этого было недостаточно, но Миал понял, что это рабочий способ разбить границу. Тьма почувствовала это и растения начали моментально гибнуть одно за другим. С противоположной стороны от стены Миал услышал надвигающиеся волны.
То ли идея, то ли ощущение, что в его внутреннем мире чего-то не хватало все это время, пришло внезапно. Он поднял руку вверх и начал собирать свою память в ней, отсеивая плохое и сохраняя только хорошее. Туда даже попали некоторые моменты из его школьной жизни, когда Гюнтер, в отличии от других одноклассников, заговорил с ним со всем уважением и как они фехтовали в учебной дуэли, не поддаваясь друг другу.
Искры света начали загораться на земле и начали взлетать в воздух, летя к центру - его поднятой руке. Они начали смешиваться в увеличивающийся огненный шар. Свет начал озарять даже дальние уголки этого места, где росли деревья.
Он вспомнил как решил поехать в Ардолан после учебы, как познакомился с Регной и Айвином. Он никогда не придавал большое значение этому, но, словно прорывая какой-то заслон, эмоции хлынули в разум.
Количество искр увеличивалось с каждой секундой и вот над ним уже летал шар света. Природа начала преображаться вокруг и стала приобретать новые краски, отличные от синего и зеленого. Море тьмы вдруг окрасилось чистым и лазурным цветом, серость в небе начала собираться в облака. Миал аккуратно кинул шар в небо, как только искры перестали появляться. Стена из тьмы начала обваливаться и таять, впитываясь в землю. Неожиданно из-за стены в Миала ударил будоражащий сильный ветер и с небес начал падать редкий светлый снег. Следующий шквал ветра попытался выбросить его в море, но Миал устоял. Стена полностью разрушилась. За ней находилось поле с самыми разными неведомами цветами.
Миал не почувствовал в своем теле ничего нового, но разум расширился и стал яснее. То маленькое усилие, держащее его в этом мире, исчезло. Растерявшись, он сперва огляделся, но ничего не поменялось. Его внутренний астральный мир выглядел в глазах реальнее того, где он лежал на ковре.
Он постарался найти чувства реального тела и переключится на них. По всему телу появились ноющие боли. Правую ногу начало сводить. Он попытался размять ее рукой, но руки показались неподъемными. Приложив волю к действию, он наконец-то ощутил контроль и начал мять разболевшееся место. Затем он открыл глаза: он находится в том же зале, где и начал медитацию, но весь свет куда-то ушел. Магистра рядом тоже не было.
Миал с трудом встал на ноги размялся. Почти на ощупь он добрался до места, где должен был быть выход наружу, но вместо этого уперся в стену.
Первый способ выбраться отсюда - телепортация, которой он не владел. Второй способ - разрушить границы этого места, но магистр вряд ли будет этому рад. Поэтому он присел обратно и начал ждать.
К счастью, ожидание оказалось недолгим. Стену прорезал магический свет и в нем открылся проход наружу, где сейчас царил день. Аериан зашел внутрь. За ним проковылял Алог, опираясь на очень толстый сук.
- Зря ты волновался, Алог. Вот он! - воскликнул Риан, - Целый и невредимый. Ему надо было дать возможность свободного полета без подстраховки.
- Что случилось? - спросил Миал, смотря на орка.
- Алог попал в капкан, оставшийся от бандитов, которые работали здесь недавно. Повезло ему родиться орком, иначе ногу мог бы и оставить. Присаживайтесь, а я пока поищу чем залечить рану. - Риан взмахнул рукой и в зале появилась небольшая скамейка, куда сел Алог. Сам магистр ушел в одну из комнат. Миал подошел к орку.
- Сколько я отсутствовал? Не могу понять. Я странно себя чувствую… будто пьян.
- Ночь и утро. Сейчас обед. Магистр сразу сказал нам где ты, чтобы мы не беспокоились, и запретил мешать.
Алог улыбнулся сквозь боль и усталость. В Ардолане Миал никогда не видел друга уставшим, а сейчас он выглядел еще и разбитым. Через несколько минут к ним вышел Аериан с широкой маленькой банкой бежевой мази с красными вкраплениями.
- Должно помочь, держи. Гринвольд экономит на эликсирах и не хочет тратиться на бывшего помощника. Я могу ему приказать, но такую глубокую рану лучше обработать средством посильнее.
Алог размотал бинт и начал осторожно обрабатывать раны. Их края моментально срослись. Обычному зелью лечению удалось бы только остановить
