Двор очаровательный и жестокий - Стасия Старк
Впереди показался факел, отбрасывающий оранжевые отблески на каменную стену. Я вынула его из держателя и взяла с собой.
Лестница тянулась бесконечно. В какой-то миг ноздрей коснулись запахи ржавого металла и человеческих испражнений, потом я услышала стоны. Внутри нарастал страх, заставляя чаще биться сердце. Борясь с головокружением, я сделала несколько глубоких вдохов, но когда добралась до подножия лестницы, меня била дрожь – по большей части от холода. Здесь, внизу, стояла отвратительная вонь.
Я натянула капюшон плаща на голову – на случай, если найду здесь Лину. Она вполне могла меня узнать, а, находясь в отчаянии, возможно, была способна пойти на что угодно, лишь бы попытаться вымолить у короля прощение.
Я крепче сжала в руке факел и пошла вперед.
Здесь, в этом неподвластном времени месте, таилось что-то зловещее.
По обе стороны от меня, насколько хватало глаз, тянулись забранные решетками камеры, и я, шлепая по лужам застоявшейся воды, заглядывала в каждую из них. Сердце мучительно ныло в груди.
Жива ли еще Асиния?
Все заключенные лежали на полу. Во многих из них, казалось, едва теплилась жизнь. Я присела на корточки возле ближайшей камеры и прижалась лицом к прутьям решетки.
– Привет, ты меня слышишь?
Мужчина приоткрыл глаза. Но, похоже, столь простое действие отняло у него остатки сил. Миг спустя он снова сомкнул веки.
Вайсер предупреждал, что заключенные покорны воле тюремщиков. Однако речь шла явно не о простом послушании. Здесь все было гораздо серьезнее.
О, если бы только я могла освободить их всех. Вывести наружу через главные двери замка и отпустить, чтобы они вернулись к своим семьям.
Глаза защипало. Поднявшись на нетвердые ноги, я вновь пошла вперед, минуя одного заключенного за другим. Я тихо звала их, но никто не ответил. Лину я так и не увидела.
Казалось, прошли годы, прежде чем я добралась до камеры Асинии. Слева от меня подруга сжалась в комок на каменном полу. Ей не дали даже одеяла.
– Асиния? – позвала я, чувствуя, как разрывается сердце.
Она не ответила. Дрожащей рукой я вставила ключ в замок и отперла дверь ее камеры. А потом опустилась на корточки рядом с ней.
– Асиния, – прошептала я, склоняясь над подругой. – Пожалуйста, пусть с тобой все будет хорошо. Асиния, открой глаза.
Она приоткрыла веки.
– Прис? – прошептала она так тихо, что я едва могла разобрать слова. – Я сплю?
– Нет, не спишь. – Я откинула с лица волосы Асинии, и кровь застыла у меня в жилах. – Ты вся горишь.
– Скучаю по тебе.
Нужно раздобыть для нее лекарство.
Я взглянула в затуманенные, безразличные глаза подруги.
– Моя мама мертва. – Ее взгляд стал более острым. – Как и твоя.
У меня перехватило дыхание.
– Знаю.
Асиния вновь опустила голову на пол.
– Она долго не протянет, – сообщил усталый голос.
Я повернула голову.
В камере справа от Асинии сидел мужчина, на вид примерно ровесник Тайбриса, худой, словно скелет. При таком освещении я едва видела его лицо, всю нижнюю часть которого скрывала борода.
– Протянет, – прорычала я.
Он улыбнулся.
– Ну, с такой свирепой подругой, как ты, все возможно.
Я огляделась вокруг. Камера слева от Асинии оказалась пуста. По другую сторону узкого коридора большинство камер было занято, однако пленники лежали неподвижно, словно бы уже отправились на тот свет.
Я вновь повернулась к узнику и окинула его внимательным взглядом. Несмотря на тусклый свет факела, я заметила, что у него темные волосы, а одежда в худшем состоянии, чем у большинства здешних заключенных.
– Почему ты в состоянии связно разговаривать, а другие нет?
Он скривил губы.
– Просто я уже попривык к яду стражников.
Я сглотнула комок в горле.
– Как тебя зовут?
– Демос.
Я закрыла глаза. Этого мужчину Вайсер велел мне вытащить вместе с Асинией.
– Я…
– Ничего не говори.
Потому что под пытками он мог бы выдать все, что ему известно.
Я выдохнула.
– Давно ты здесь?
– Почти два года. – Заметив удивление на моем лице, он пояснил: – Меня схватили через несколько дней после Дня богов. И по какой-то неизвестной причине не тронули во время прошлогоднего праздника. Но сомневаюсь, что и в этом году мне так же повезет.
Казалось, он не слишком беспокоился на этот счет. Похоже, уже смирился с тем, что закончит свои дни в этой камере.
– Почему никто из пленников не использует свою магию?
– Отравленное железо.
Нахмурившись, я взглянула на его уши. Обычные, а вовсе не заостренные.
– Мы же не фейри, – проговорила я. – И можем выносить прикосновение волшебного железа.
Он кивнул.
– Можем. Но когда нас привозят сюда, то первым делом надрезают кожу и втыкают в рану волшебное железо. А после растирают его в пыль и добавляют в ту скудную пищу, которую нам приносят.
Я запрятала эти сведения подальше, пытаясь отгородиться от тошнотворной реальности происходящего. Чтобы вытащить их обоих отсюда, нужно, чтобы они могли твердо держаться на ногах.
– Железо все еще в твоем теле?
Он придвинулся ближе, и отчего-то на миг показался мне очень знакомым. Я моргнула, прогоняя наваждение. Демос поднял руку. Лохмотья одежды на его теле сдвинулись в сторону, открывая плечо.
Мир вокруг меня померк. Демос выругался и прикрыл рану. Но у меня перед глазами по-прежнему стояла страшная картина. Из пореза сочился гной, и заражение уже распространилось по всему плечу.
Я склонилась над Асинией и стянула тунику с ее плеча. Рана находилась на том же месте, хотя выглядела намного лучше, чем у Демоса.
Я с шумом выдохнула и подняла на него взгляд.
– Почему твоя рана в таком ужасном состоянии?
– Ну, я решил сам выковырять волшебное железо. Оказалось, это не слишком хорошая идея. Однако лучше уж умереть от инфекции, чем сгореть заживо. – Он одарил меня мрачной улыбкой.
С этим было трудно не согласиться.
– Стражники по-прежнему кормят вас только раз в день, по утрам?
На его лице промелькнуло удивление.
– Да. Поневоле будешь ждать следующей порции железа.
– Не ешь следующие несколько дней. И убедись, что Асиния тоже не принимает эту пищу.
Рискованная затея, учитывая, что от нее и так уже остались кожа и кости. Однако несколько кусочков пищи, сдобренной волшебным железом, наверняка принесут больше вреда, чем пользы.
Демос наклонил голову.
– Ты явно что-то задумала. В обычных обстоятельствах я бы посмеялся над тобой. Но раз тебе удалось спуститься сюда, то, возможно, ты для меня – единственная надежда.
– Просто не ешь здешнюю пищу. Я вернусь, как только смогу.
16
Приска
Грубые, теплые руки скользили по моему телу, безошибочно находя самые
