Змеиный крест - Энни Вилкс
Она тогда промолчала. Перспектива прожить тысячу лет казалась смешной и никак не связанной с ней, Аланой дочерью Ласа. Может, это могло бы произойти с Тамаланией Вертерхард, но образ этой женщины был Алане чужим.
И если признаваться себе честно, она была почти уверена, что Син ошибся.
***
Перед самым празднованием Хелки заглянула на кухню, где Алана уже почти отчаялась в попытках изящно задрапировать синюю ткань. Подруга выглядела великолепно: в распущенные локоны она вплела золотые и серебряные нити, а легкий летящий силуэт длинного шелкового платья цвета бирюзы струился при ходьбе, создавая образ почти неземной. Верхняя часть платья была переброшена через одно плечо и убрана поясом, как две капли воды похожим на пояс, который пыталась пристроить Алана.
— Ты невероятно красивая! — восхитилась Алана.
— Сегодня здесь будет вся знать Империи, даже кое-кто из-за границы. Говорят, на Празднике нанесения даже император появлялся несколько декад назад. Все будут такими красивыми. Я хочу просто быть наравне с герцогинями. Как думаешь, меня заметят?
— Еще бы, — искренне сказала Алана, чувствуя легкий укол зависти.
— Их будут объявлять по имени и фамилии, — подняла палец вверх Хелки. — И нужно только глядеть внимательно на верх лестницы и запоминать. И-и-и — танцевать!
Хелки закружилась на месте, задевая развевающимся подолом табуретки и стол. Когда она остановилась, ее щеки раскраснелись.
— Я буду танцевать с герцогами, — пропела она. — А если повезет, то и с директорами. Я решилась! — объявила она весело. — Интересно, что будет, если одного из них пригласить?
— Ну ты даешь, — рассмеялась Алана.
— А что? — Хелки уперла руки в бока. — То есть ты можешь крутить с наставником…
— Я… — Алана хотела возразить, но вспомнила вчерашние жаркие поцелуи и зарделась, отвернувшись. Сердце предательски колотилось. — Это другое. Я вообще не уверена, что это можно.
— Запретный плод ужасно сладок, — заметила Хелки, помогая Алане с драпировкой. — И потом, это послушникам нельзя. А ты пока не послушница. И начала все до того, как была принята. Может, сделают на это скидку, как думаешь? Я, кстати, выучила один заговор. Шеихаси, — прошептала она себе под нос, и перед Аланой появилось жидкое ртутное пятно во весь рост, всего за несколько мгновений рябь на нем успокоилась, и пятно стало зеркальным. — Ну как тебе?
— Ты сделала его из воздуха? — восхищенно прошептала Алана.
— Не, не мой уровень, — отмахнулась Хелки. — Из металла посуды. Если кто спросит — ты прихорашивалась у чайника.
Еще хихикая, Алана бросила взгляд в зеркало и искренне улыбнулась. Платье и правда очень ей шло, да и к распущенным волосам до ключиц она уже привыкла. Пусть рядом с Хелки Алана выглядела бледно, но… она с радостью вгляделась в собственные счастливые глаза. Почему-то Алана не сомневалась, что раньше они так не сияли.
— Мне кажется, накидка лишняя, — решилась признаться она. — И наставнику Келлану тоже она не очень понравилась.
Это было трусливо — спрятаться за его воображаемую спину в этом вопросе, но Алана боялась обидеть подругу. А та лишь махнула рукой:
— Как хочешь, но без нее ты опять будешь похожа на прислугу. Хотя да, тебе идет. Да снимай, снимай, если уж наставнику не нравится… Вот мы шутим, а между прочим, и правда есть негласное правило, что с наставниками отношений крутить нельзя. Не знаю, серьезное или нет. Может, его и нарушают. Ты имей в виду на всякий случай. Вы там на балу же не будете?..
Она подмигнула.
Дверь скрипнула, и девушки обернулись: на пороге стоял Келлан. Его обычно убранные волосы были распущены и мягкими волнами падали на спину. В этот вечер он изменил своему обычному черному цвету: его камзол, как и жилет под ним, были темного травяного оттенка, перекликавшегося с теплой зеленью глаз. Он кивнул Хелки, не отрывая взгляда от Аланы.
— Добрый вечер, наставник Келлан. — Хелки, кажется, нисколько его не смущалась, и Алана вспомнила лепетание Жеана. — Опять я лишняя, — игриво прошептала Хелки. — Пока, встретимся на балу.
— Постой, мы же хотели идти вместе, — крикнула ей вслед Алана, в который раз поражаясь быстроте подруги. — Ушла.
Келлан подошел к Алане, взял ее лицо в ладони и наклонился к ней, почти касаясь носом носа.
— Я рад тебя видеть, — тихо и нежно сказал он, и ноги Аланы чуть не подогнулись. — Я буду на празднике, но не смогу сопровождать тебя. Прости.
Сердце Аланы ухнуло куда-то вниз.
— Знаю, мне Хелки сказала, что наставникам и послушникам нельзя… — Она не смогла договорить, прерванная поцелуем. — Нельзя же? — неуверенно проговорила Алана минуту спустя.
— Не в этом дело. — Глаза Келлана в темноте сияли. — Син и Келлфер дали мне срочное поручение, и оно по-настоящему важное.
Алана вывернулась из его рук.
— Какое?
— Я не имею права рассказывать о нем. — Он обнял ее сзади, и Алана облокотилась на его грудь. — Это связано с защитой Приюта во время бала. Если… — Он замолчал, будто взвешивая слова. — Если что-нибудь произойдет, пожалуйста, не выходи на улицу и оставайся в главном здании, хорошо?
Алана обернулась к нему.
— Что может произойти?
— Надеюсь, ничего. — Он погладил ее по волосам. — Но если услышишь или увидишь что-то, останься под крышей. Обещаешь?
— А почему под крышей?
— Стены очень хорошо защищены.
— Хорошо. — Алана чувствовала растерянность. — Я обещаю. Тебе… вам опасность не грозит?
Келлан поцеловал ее в лоб.
— Нет. Спасибо, что пообещала. Ты же знаешь, как я хочу быть с тобой сегодня, да?
— Да, — смущенно улыбнулась Алана, гоня опасения прочь.
— К сожалению, я должен идти, — сказал Келлан, и впервые Алана услышала ощутимое недовольство в его голосе. — Время ограничено. Я постараюсь найти тебя на балу, если успею до его окончания.
Глава 46. Поняла. Юория
Семья Карион прибыла, когда праздничный вечер был уже в самом разгаре. Слуга, встречавший их у портальных столбов, низко склонился, увидев, кто проходит в проем, а когда вслед за герцогом появилась Юория, отошел на несколько шагов, стараясь не привлекать к себе внимания.
— И сюда добралась твоя сомнительная слава, — бросил герцог через плечо, не глядя.
Но Юорию не задел его ледяной тон. Она сказала бы, что желание поклониться — это комплимент, но дядю не стоило злить, после того как утром Юория попыталась найти его покои и оказалась пойманной в магическую ловушку, как крыса. На животе и груди, на бедрах, на руках — под тяжелым, обитым мехом чернобурой лисицы пальто, под изысканным шелком платья, под кружевом белья еще алели кровавые полосы, оставленные огненными силками. Юория была рада, что пламя не коснулось ее лица. Взгляда дяди, полного отвращения, она бы не перенесла. Когда Олеар
