Милосердие солнца - Юлия Июльская
* * *
Больше не было тела, не было мыслей, не было и самой Киоко. Осталось лишь море, и море знало, что пришло время исполнить что должно. Оно окутало город, забираясь в каждый дом, каждую щель и каждую трещину, чтобы унести с собой всех, чтобы избавить землю от страха.
Море текло по улицам, поднималось по деревьям, проскальзывало в норы. Море не умело выбирать, оно умело лишь омывать и освобождать — землю и души. Море умело гасить пламя и гнев, тупить желания и клинки.
Волна за волной, оно дарило свободу этим землям. Тем из них, до которых сумело добраться. И лишь где-то на краю своей воли помнило о севере и не касалось его.
И когда всё завершилось, когда друг его, ветер, стих, а волны улеглись, море вдруг осознало свою конечность, вспомнило свои мысли, вернуло себе жизнь. Море перестало быть морем, и тогда Киоко вышла на берег. К мокрому, разрушенному и совершенно пустому городу, который она уничтожила.
Мир успокоят
Стоило Хотэку укрыться в доме рыбака, и ветер снаружи словно обезумел. Небо заволокло облаками пыли, и он уже не был уверен, что в Эене достаточно безопасно. Однако выбора у них всё равно не оставалось.
Хозяин дома — бывалый рыбак — оказался очень любезным. Тут же выделил Хотэку с Норико комнату, куда привёл ногицунэ. Народу здесь собралась тьма, как наверняка в каждом доме Эена сейчас. Хотэку даже не был уверен, что места хватило всем, но надеялся, что каждый из сбежавших сумел найти временное укрытие.
— Здесь нужен осё, — сказал ногицунэ, закончив осмотр.
— Но среди ногицунэ монахов нет. — Хотэку услышал в своём голосе беспокойство и постарался взять себя в руки. — Послушайте, я знаю, вы не слишком любите людей…
Но ногицунэ от этих слов отмахнулся, не позволив закончить:
— Глупости. Мы напали на вас, а вы нам дали работу вместо того, чтобы добить выживших. И уж поверьте, будь всё наоборот, ни один человек не выжил бы в Шику после подобного. Так что мы в долгу перед вами. Но всё же мы не кицунэ, и только осё доступно владение ки духа и целительство.
Хотэку опустился на колени и склонился над Норико. Она едва дышала, но была ещё жива, удерживаясь в этом мире одним богам известным чудом.
— Она должна выжить. Кто-то должен ей помочь. — Он протянул руку к мордочке и всё же отдёрнул пальцы, так и не коснувшись, испугавшись, что может причинить больше боли. А затем встрепенулся, вскочил и бросил:
— Нам нужен Ёширо.
— Не поможет, — нагнал его голос ногицунэ у выхода из покоев. — Да и лететь в такой ветер — проще сразу в море утопиться. К тому же она не дождётся, уйдёт раньше. Упустите — жалеть будете потом до самой смерти. И ждать эту смерть весь остаток отведённых лет.
— И что ж мне, просто смотреть, как она умирает? — Хотэку чувствовал, как в груди закипает злость. Ногицунэ не был виноват, это он понимал. Но собственное бессилие пугало, а страх рождал ненависть ко всем и всему.
— Я схожу за Тикао. Если кто и сможет помочь — это он. Но… Не уверен, что станет. — Ногицунэ поднялся и, пройдя мимо Хотэку, вышел за порог. — Посидите с ней. Там, где бакэнэко спят, ни одна душа не захочет оставаться в одиночестве.
Он не понял, что это значит, но, когда ткань, отгораживающая комнату от остальных помещений, опустилась за ногицунэ, всё же вернулся к Норико и сел рядом.
— Ты не умрёшь, — прошептал он над ней. — Я слишком долго ждал, чтобы позволить тебе уйти сейчас.
Ветер за окном усиливался. После того как Киоко-хэика возродила эти земли, в городе появились настоящие окна, но здесь, в деревне, всё ещё пользовались одними только занавесками, а с таким ветром они были почти бесполезны. Несмотря на все старания закрепить края ткани, пыль и песок беспощадно залетали внутрь, поэтому Хотэку снял своё кимоно и, расправив его, постарался укрыть Норико от уличной грязи.
— Миску тёплой воды и, ради самой жизни, закройте окна хоть чем-то, — раздался голос сзади. Хотэку обернулся и сразу узнал вошедшего по длинным светлым, почти как снег, волосам. Сопровождающий его ногицунэ тут же вышел, отправляясь, по всей видимости, выполнять просьбу. Или приказ.
— Кайто мне о вас рассказывал.
— А она нет? — усмехнулся Тикао, кивая на Норико и присаживаясь рядом под импровизированный навес из кимоно.
— Нет. Не думал, что вы выжили после нападения. И отчего-то остальные от меня это скрыли.
— Отчего бы им не скрывать, если это я возглавил нападение на Минато? Вы ведь и сами успешно скрывали то, что ваши правители живы, не так ли?
Хотэку ухмыльнулся: почему-то этот ногицунэ ему понравился. Честный, хотя глаза у него хитрые, так и бегают, зорко высматривая всё, за что способны зацепиться.
— Не думал, что лисы интересуются делами Шинджу.
— А лисы и не интересуются, им до людей дела нет. Но я не лис. — Он улыбнулся и снова посмотрел на кошку. — Я не осё, вы ведь это понимаете? Даже среди осё немногие в совершенстве овладевают ки духа.
— И всё же вы пришли. — Хотэку не оставляла надежда. Его позвали, он должен помочь.
— Ногицунэ не служат Инари. Ни в монастырях, ни в мыслях. — Тикао посмотрел на него, и Хотэку заметил, что глаза у того, в отличие от других, не зелёные — голубые. Но не как у императрицы, а бледные, льдистые. — Но мы служим себе, и наши ки так же сильны и так же податливы. Просто методы работы… отличны от тех, что используют кицунэ, скажем так.
— И вы мне это говорите, потому что…
— Потому что мои силы не безграничны, а молиться богам и просить их помощи я не стану.
— Вы чего-то хотите? Я заплачу сколько скажете.
— В этом я не сомневаюсь. — Он опять улыбнулся. — Но деньги мне не нужны.
— Не нужны? Вы ведь напали на Минато из-за страха, что время роста не наступит? Чтобы обогатиться на украденной рыбе и разворованном городе, разве нет?
— Возможно, — уклончиво ответил он. — И всё же мои ногицунэ честно работают, отстроили для вас ооми и заручились поддержкой многих людей. Мы долго сотрудничали с рыбаками и продолжим это сотрудничество, несмотря на небольшое столкновение… интересов.
Теперь нападения на город так называются?..
Хотэку хотел бы уточнить, но глянул на Норико и решил, что время для подобных бесед ещё
