Сладкий праздник драконьего сердца - Ксения Лита
Кириан звал меня переехать к нему, но я отказалась. Потому что переехать к нему — означало, стать его любовницей, фавориткой и протеже. А я не хотела ею быть, ни одной из них. Я хотела… гораздо большего, но гнала от себя эти мысли и просто наслаждалась отведенным нам с ним временем.
— Переходим ко второму этапу! — скомандовал ведущий после того, как мы все немного отдохнули, а жюри обсудили то, что попробовали и снова поназаписывали всякого в свои блокнотики.
Торт для меня не представлял сложности, тем более что тортиков для Кириана я переделала великое множество. В моем случае это был его любимый, тот, который мне изначально посоветовал Марстер, и которым мы кормили друг друга, пока за окном падал снег. Делая его, я улыбалась, потому что эти воспоминания, несмотря на ввалившегося в комнату Нортона, были и будут одними из самых теплых в нашей общей истории.
Я делала все, вспоминая эти чудесные мгновения, и торт как по волшебству получился легким, воздушным и невероятно красивым. Пожалуй, даже красивее, чем в первый раз. Я сделала его в форме королевского дворца, и шарики ягод сейчас лежали в башенках на кремовых подушках. Гости уже вовсю жевали мадленки (и печенье остальных конкурсантов), а жюри перешло к дегустации. Я нарезала ровные изящные кусочки, украсила тарелки ягодами, полосками соусов и с улыбкой поставила их на стол.
Мужчины взяли по тарелке и отошли, чтобы переговорить между собой, а супруга герцога попробовала, посмотрела на меня сверху вниз и демонстративно скинула остатки в мусорное ведро. Несмотря на то, что я прошла школу балета, выступления, оценки критиков и много всякого-разного, и мне казалось, что я уже готова ко всему, сейчас на щеках вспыхнули красные пятна, а глаза подозрительно защипало.
Я отвернулась, чтобы не выдать себя перед зрителями, и наткнулась на сочувственный взгляд водной. Ее торт представлял собой бескрайнее море, залитое голубым кремом с пенной крошкой, вокруг которого высились бисквитные скалы. Я невольно залюбовалась им: настолько, что забыла про женщину и подняла большой палец вверх.
Девушка улыбнулась в ответ, кивнула, и на сердце сразу стало тепло. Я расслабилась и снова повернулась к довольному Кириану. Еще более довольному, потому что, по-моему, большую часть моих мадленок умял он. Но и не только: я видела оживление среди гостей, они переговаривались и смотрели на меня уже совершенно иначе, нежели чем в самом начале.
Это помогло успокоиться окончательно — в конце концов, как я и сказала, то, что мы делаем, определяют не оценки. Если людям нравится то, во что мы вкладываем сердце и душу, если они это принимают, если это их радует, если они возвращаются к нам снова и снова — это и есть главный и, пожалуй, единственный показатель.
— Что ж… вижу, все готовы к решительному рывку. Последнему решительному рывку! — Ведущий сделал театральную паузу и поднял руку вверх. — Наши особенные десерты завершат этот сладкий день! Прежде чем мы приступим, каждый из вас расскажет о том, что же нас ждет. А после того, как десерт будет готов, вы поделитесь историей его создания! Месье Ламбер, прошу вас. Начнем!
Кондитер окинул взглядом собравшихся, и, что было совершенно точно в его стиле, возвышенно-пафосно произнес:
— Дорогие мои гости! Члены жюри! Я уже приветствовал вас сегодня, и хочу поприветствовать снова, потому что сегодня у нас состоится новое, совершенно потрясающее знакомство. Знакомство с десертом, которое я изобрел лично! Этот десерт — пирожное макарон!
Сказать, что я охренела — значит, ничего не сказать, но Ламбер не стал останавливаться на достигнутом и добил:
— К сожалению, как только рецепт был готов, его у меня украли…
По залу пронеслись вздохи, ведущий приложил руку к груди.
— Но я сейчас не хочу о плохом. Я поделюсь с вами тем, что создал единолично, и ни один из вас не усомнится в том, что эту волшебную сладость мог разработать только я!
Чтоб у тебя юбочка не поднялась! Это была единственная цензурная мысль, которая пришла мне в голову. Потому что рецепт украл именно Ламбер, и не просто украл, он еще и решил выдать его за свой. Конечно, со всем этим можно было попытаться разобраться. Или не попытаться, а разобраться, но сейчас это была полная, безоговорочная и абсолютная катастрофа. Потому что я тоже собиралась готовить макарон!
4. Кириан
— … я изобрел лично! Этот десерт — пирожное макарон!
Я не поверил собственным ушам и пробормотал:
— Это какая-то ошибка.
Мысль вслух, но Нортон меня услышал. Он разместился в соседнем кресле и портил мне настроение все соревнования своими комментариями. Комментариями и тем, что пялился на Катю. Тем, что тоже якобы пришел сюда ее поддержать. Я знал о его к ней интересе и все время злился и ревновал. Даже несмотря на то, что Катя выбрала меня, что она была со мной, а Нортон ее раздражал, это собственническое чувство никуда не делось.
— В чем дело? — поинтересовался Нортон, склонившись ко мне.
— Это Катин рецепт. Рецепт из ее мира. Он никак не может принадлежать Ламберу! Это он украл его!
Ламбер продолжал о чем-то рассказывать с напыщенным видом, а внутри меня медленно поднималось нечто темное и яростное.
— Но Катя будет отвечать на вопросы после него, — Нортон присвистнул. — И теперь все выглядит так, словно рецепт украла она.
Я видел смятение на лице Кати, шок, переходящий в панику. Да, она тоже все поняла, и ей было больно. Я буквально почувствовал эту боль на себе, и мне захотелось убивать.
— Именно, — процедил я, медленно поднимаясь. Во мне заклубилась сила драконьего рода: еще немного и раскроются крылья. Как этот… с позволения сказать кондитер посмел обокрасть мою Катю?
Нортон меня перехватил, вцепившись в плечи и с усилием возвращая меня на место.
— Кир, не делай глупостей! — прошипел он, чтобы нас никто не слышал. — Во-первых, убийством одного из участников ты сорвешь сам конкурс, а Катя долго к нему готовилась. Она расстроится.
— Она уже расстроилась!
— Во-вторых, — проигнорировал меня бывший друг, — Ламбер иномирянин. Понимаешь? Иномирянин. Всем плионцам уже известно, что ты помогаешь случайным гостям из других миров. Всем. Но если ты выкинешь Ламбера вот в то окно из-за Кати, это не поможет ни тебе, ни ей.
Он был прав. Прав во всем. Я действительно за последнее время помог многим иномирянам. После коронации
