Саламандра - Полевка
— Ох, Тиро, нет! — Лекс схватил домоправителя за одежду, — как можно, он ведь вольный человек!
— Он твой ученик, и поскольку он живет в твоем доме на правах ученика и воспитанника, то ты можешь обратить его в рабство, пока он не вернет тебе долг. — Тиро удивленно растолковывал Лексу простые вещи, — а поскольку он предал твое доверие и выболтал доверенные секреты, то даже странно, почему ты не сделал этого раньше. Хорошо, что наконец одумался.
— Сканд! — Лекс с тревогой посмотрел на мужа, — это тоже надо внести в поправку к закону! Нельзя, чтобы один человек имел столько власти над другим! Это неправильно, и дает подлым людям возможность творить беззаконие! Мало того, что ученики работают на учителей за еду, а сами платят им за учебу, так еще могут попасть в рабство, если учитель решит сподличать! Это ужасно! Где Броззи!
— Он в бараке с рабами Оливы… — растерялся Франкенштейн, — что происходит?
— Колдуны происходят… — отмахнулся рыжик и побежал в сторону бараков для рабов.
И хотя он никогда в нем не был, но прекрасно знал, куда уходили ночевать рабы Пушана. В доме Сканда рабов-мужчин не было, а девки спали в казарме рядом с воинами. Когда с ними, а когда и сами по себе. Там же спали и нубийки. Всегда в гордом одиночестве, поскольку после первой ночи, когда они устроили потасовку, к ним больше никто не лез. А с приездом Тары и дочерей в доме появились и рабы-мужчины, из барака вынесли веники, пустые корзины и прочий хлам и опять поселили там людей. Сканд хотел перехватить мужа, но тот увернулся и заскочил в низкое и темное помещение. Сканд только успел сорвать факел, который горел возле ночного караула, и бросился следом. Он не волновался, что Лекса могли невзначай обидеть, его запах не позволил бы спутать его с рабом, но в бараке ночью были свои законы…
Лекс шел почти наощупь, ориентируясь скорее по запахам, которые разносились из маленьких комнаток, разыскивая Броззи по запаху прогоревшего угля и металла. Он витал где-то внутри помещения, как запах костра от старой куртки, но в то же время смешивался с другими запахами. Поэтому Лекс принюхивался к каждой комнате и шел дальше. Где-то неподалеку слышались размеренные шлепки и глухие стоны, похоже, рабы находили себе развлечение на ночь.
— Лекс! — Сканд ворвался с факелом злой, как голодный ящер, — чего ты пошел в темень, надо было послать кого-то из воинов, и его привели бы… Не дело младшему ходить здесь в потемках!
С факелом в руках Сканда поиски пошли лучше. Сонные люди жмурились от огня и прикрывали лица руками. На удивление, здесь спали и личные слуги Оливы, которые отличались от рабов только тем, что им платили гроши и на шеях не было ошейника. Но от того, что открылось в следующей комнате, волосы на голове Лекса от ужаса встали дыбом. Связанного Броззи насиловали сразу двое задохликов.
— Что происходит! — рыкнул Лекс, — почему Броззи связан?
— Он раб, а раб не имеет права отказывать вольным людям! — горделиво выпятил впалую грудь заморыш, который держал Броззи за голову, — приходится учить его надлежащим манерам!
— Мы в своем праве! — второй насильник, похоже, испугался и попытался забиться в угол, — он же раб!
— Ох, Броззи, прости меня, Тиро не так понял мои слова… — застонал Лекс и хотел подойти к другу, но Сканд отжал его плечом в коридор и зашел в маленькую комнатку один. В комнате сразу закончилось свободное место, но Сканд достал из голенища сапога нож и перерезал удерживающие Броззи веревки, после чего опять вышел в коридор, оставляя внутри факел, чтобы все было видно.
— Броззи, ты не раб, — Лекс кусал губы и сжимал кулаки, — я просто хотел, чтобы ты выглядел, как раб, чтобы спрятать тебя от колдунов! Но ты свободный человек, как и прежде, и я не знаю, как искупить свою вину за все это…
— Все нормально… — Броззи размял крепкие плечи и вытер рот, — будем считать это частью моего искупления за прошлую ошибку, вы ведь действительно меня за нее не наказали, как должны были… Вы не виноваты, мастер… но сейчас оставьте меня на пару минут с этими… этими… теперь я в праве отомстить этим…
Сканд хмыкнул и потянул впечатлительного Лекса обратно. Последнее, что увидел Лекс в отблеске факела, это как Броззи размахнулся и впечатал пудовый кулак в живот того, что пытался проползти по стеночке к выходу. За спиной послышались звуки драки и жалобное поскуливание.
— А если Броззи их убьет? — переполошился рыжик.
— Заплатит виру Оливе… — пожал плечами Сканд, — они, хоть и вольные, но закон на стороне твоего ученика. Раб он или нет, они должны были вначале уточнить, является ли он до сих пор твоим учеником. Броззи вправе отомстить за поруганную честь, поскольку его взяли связанного и против воли, так что вира если и будет, то небольшая… Будь они рабами, ему пришлось бы возместить Оливе полную стоимость и виру за потерю, но они просто слуги, а значит, стоят еще меньше.
— Жизнь человека стоит сущие гроши… — растерялся рыжик и поник плечами, — это ужасно. Все ужасно, и их поступок, и все остальное. Почему они так поступили?
— От зависти, — Сканд вздохнул полной грудью, когда они вышли из барака, — они завидовали твоему ученику, и когда появилась возможность унизить его и опустить ниже себя, то они, не задумываясь, этим воспользовались. Но они действительно поторопились, им надо было подождать хотя бы пару дней, чтобы удостовериться, что все именно так, как кажется, но зависть и подлость толкают людей на неразумные поступки.
Из барака вырвался голый Броззи с факелом в руке и тряпкой на плече. От него пахло кровью, потом и спермой.
— Факел в караулку, — скомандовал Сканд, — помыться и привести себя в порядок. Ошейник не снимать, пока колдуны не улетят. Из дома не выходить. Завтра, когда в доме будут посторонние, посидишь в гареме, чтобы случайно никому на глаза не попасться. Помалкивай и веди себя, как раб, но спать можешь в своей комнате, а не в бараке. При детях язык не распускай, ты все равно ученик Лекса, но постарайся на глаза никому не попадаться. Брови закрашивай углем, чтобы они казались черными. Тиро предупредит домашних, чтобы помалкивали о тебе, но и ты знай свое место.
Броззи сосредоточенно все выслушал, довольно улыбнулся и похромал в караулку, вернуть горящий факел. Во дворе Тиро разговаривал с растерянным Бэлом.
