Гнев Безумного Бога - Раймонд Элиас Фейст
— Прости, — пробормотал Джим, всем сердцем желая, чтобы уговорил Томаса высадить его по пути в Крондор. Вот это было бы зрелище — гигантский красный дракон, приземляющийся на княжеском плацу! Как бы это впечатлило леди Мишель де Фрашетт и её отца, графа Монтагрена!
Он вздохнул, гадая, увидит ли ещё когда-нибудь Мишель… и вспоминает ли она о нём. Отбросив эти мысли, Джим последовал за Каспаром обратно в главный зал Баранора.
Глава 12
Разоблачение
Миранда нервно шагала взад-вперед.
Аленка и остальные Всемогущие собрались на неформальный совет в саду Города Магов, где располагалась Ассамблея. Старейший из присутствующих (не считая самой Миранды) наблюдал за её метаниями с лёгкой усмешкой.
— Тебе стоит присесть и успокоиться, — посоветовал он. — Это помогает яснее мыслить.
Она отрицательно мотнула головой, не прекращая ходить.
— С ясностью моих мыслей всё в порядке. Проблема в том, что мы до сих пор не нашли Лесо Варена.
Матикал, коренастый маг средних лет с выбритой головой, больше похожий на кабацкого забияку, чем на мастера магии ясновидения, хрипло произнёс:
— Каждый член Ассамблеи, каждый жрец всех орденов и каждый маг Малого Пути, до которого мы смогли добраться, знает, что искать. Мы использовали все доступные искусства обнаружения и прорицания, чтобы найти следы некромантии. Как только появится малейший намёк на его магию смерти, мы набросимся на него и уничтожим, чего бы это ни стоило.
Миранда остановилась. Она осознала, что этот человек готов отдать жизнь, чтобы уничтожить Варена, и поняла, что каждый член Ассамблеи также готов умереть, лишь бы устранить угрозу мидкемийского некроманта.
Её положение в Ассамблее всегда было непростым. До вмешательства мужа и возвышения Императрицы любая женщина с магическим даром предавалась смерти. Лишь в последнем столетии женщинам разрешили открыто практиковать магию, и многие традиционалисты всё ещё с трудом принимали чёрные мантии «сестёр», не говоря уже об этой неотёсанной дикарке с другого мира. Только брак с Миламбером, величайшим из Всемогущих, заслужил ей их снисходительное признание.
Но покушение на Императора изменило всё. Теперь её слова внимательно выслушивали, каждое предложение взвешивали. Была совершена немыслимая для Всемогущих дерзость — попытка уничтожить Свет Небес, и перед этой угрозой все разногласия отошли на второй план.
— Возможно, он бежал обратно в ваш мир, — предположил Аленка.
Миранда резко покачала головой:
— Нет. Мой муж не знает равных в искусстве разломов. Перед отъездом он установил защитные чары. Если бы кто-то открыл разлом в Мидкемию, мы бы это обнаружили.
— Тогда он затаился, — заключил Матикал.
— Простите моё нетерпение, — сказала Миранда. — Ненавижу быть в положении, когда приходится ждать, пока враг сам себя обнаружит. — Она указала на север, будто могла разглядеть далёкие горы сквозь стены. — Он прячется где-то в горной пещере. — Затем махнула на юг. — Или в хижине в глухом углу какого-нибудь жалкого болота — за свою жизнь он перенёс и не такое, если верить слухам. Но он будет ждать сколько потребуется, а затем нанесёт удар. И нам остаётся лишь надеяться, что в следующий раз это будет не хуже, чем прошлая атака.
— А что может быть хуже покушения на Императора? — спросил Аленка.
Без тени улыбки Миранда ответила:
— Успешное покушение на Императора.
В комнате повисла тишина.
Через мгновение Миранда заявила:
— Я больше не могу здесь ничего сделать. В Мидкемии назревает ситуация, которая может оказаться обратной стороной той чудовищной опасности, с которой мы все столкнулись здесь. Вы знаете, как связаться со мной в случае необходимости.
Без лишних слов она мысленно перенеслась в зал разлома, вошла в него и оказалась снова на Мидкемии. Облачённый в чёрное студент взглянул на её внезапное появление с ленивым интересом. По договорённости, разлом, ведущий в Ассамблею, по-прежнему находился в Академии на острове Звёздная Пристань, а не на Острове Колдуна. Если отбросить политические игры, это было лучше для сохранения тайны собраний Конклава. Однако определённые договорённости с Академией всё же пришлось соблюдать. Миранду бесило, что этот великий университет магии, основанный и построенный её мужем, теперь находился в чужих руках, и что эти новые хозяева далеко не всегда соглашались с решениями Пага. Не то чтобы она и сама всегда с ним соглашалась, но она была его женой и ценила его мнение, даже когда считала его ошибочным.
Она отбросила привычное раздражение от того, как обошлись с её мужем те, кого он возвысил, безучастно кивнула молодому студенту и растворилась в воздухе. В одном виде магии Миранда не знала равных: в умении переноситься силой мысли почти в любое место, где она когда-либо бывала. Почти все остальные маги как в Мидкемии, так и на Келеване нуждались в устройствах, настроенных на конкретное место назначения — и мастера цурани были лучшими в их создании. Другие, вроде Пага, могли перемещаться по узорам — сложным геометрическим фигурам, выложенным на полу в определённых местах. Эта практика была широко распространена на Келеване, но в Мидкемии использовалась ограниченно — религиозные ордены быстро приспособили эту магию, чтобы их жрецы могли перемещаться между храмами. Правда, посторонним это не помогало, если только они не делали «щедрое пожертвование» — или, как Миранда предпочитала думать, не давали взятку — за право воспользоваться их узорами.
Но Миранда могла просто представить место — и оказаться там. Она и сама до конца не понимала, как это работает, поэтому с таким трудом обучала других этому навыку. Магнус был её лучшим учеником. Она считала, что со временем он сможет стать таким же искусным, как она, а может, даже превзойти её в умении переноситься в ранее посещённые места. Впрочем, и Паг делал успехи. Накор утверждал, что не способен на такое, но она была уверена, что он лжёт. Он казался ей таким же забавным, как и её мужу, но она никогда не доверяла ему — и не собиралась начинать. В этом невысоком человеке было что-то… что-то глубоко скрытое, что-то неправильное. И хотя её муж не раз вверял Накору свою жизнь, и тот маленький игрок никогда не подводил в критический момент, она всё равно боялась, что однажды потеряет Пага из-за кого-то вроде Накора — из-за человека с его собственными тайными замыслами.
Миранда материализовалась в своём кабинете и обнаружила Калеба, спящего за столом. При виде младшего сына её сердце сжалось от тёплого материнского чувства, и на мгновение она вспомнила, каким он был малышом у неё на руках. Она глубоко вздохнула и отбросила эмоции.
— Калеб, иди спать!
