Саламандра - Полевка
Лекс было уснул, но проснулся резко, как от толчка, и растерянно пошарил по кровати рукой. Спать одному было странно. Он уже привык, что кто-то рядом сопит и толкается. Или Ламиль или Сканд, а вот так спать одному было крайне непривычно. Повалявшись немного на кровати, рыжик отправился во двор. Там как раз все вышли с обеда и опять брались за оставленные дела.
Бэл вместе с Мэлом поставили вариться первую партию стекла для зеркал. Дети пока не посвящались во все тайны мастерства, но они внимательно перебирали песок и увлеченно качали меха в кузне. Крин замешивал первую партию фарфора, как рачительная хозяйка тесто на лепешки. А его юные помощники с азартом крутили гончарные круги с простой глиной, пытаясь сделать тонкостенную тарелку, как у мастера. Пин загружал печь для обжига теми тарелками и кувшинами, что уже были в глазури или росписи от Лира, а его ученики разрывались между ступками и горном.
Здесь же, под стенкой мастерских, на солнечной прогалинке, сидели новенькие мальчишки. Они были худыми и бледными до синевы. Небрежно бритые головы были в клочках волос. Дети были похожи скорее на рабов злобных хозяев, а не на служек храма. Один мальчик действительно оказался без руки. Она была обрублена почти у самого тела, и шрам выглядел старым, как будто рука и не собиралась расти. У Тургула места роста были красными и блестящими свежей кожей, а у мальчика срез был бледным и совершенно безжизненным.
Дети настороженно смотрели на Лекса блестящими пуговками глаз и, казалось, были готовы разлететься в разные стороны, как воробьиная стая, даже от громкого звука. Лекс вздохнул и попытался выдать ободряющую улыбку. Все будет хорошо, были бы живы, а все остальное поправимо. Рыжик посмотрел на «своих» мальчишек, уже и не определишь на взгляд, кто был из первой партии, а кто из второй. Все дети были гладенькими, со следами загара на коже, отросшие волосы были чистыми и блестящими. Ну, еще бы, в доме Сканда на еде не экономили и кормили всех одинаково, и воинов и детей. А значит много, сытно и разнообразно.
— Я велел им выйти на солнце, — Бэл тихо подошел и встал рядом с Лексом, — я их осмотрел, вроде все в порядке. Двое кашляют, а трое еле ходят, но это от голода и недостатка движения. Так порой бывает в конце сезона. Не страшно — поспят, поедят и все будет хорошо. Тиро специально для них достал меда из кладовой. Хотя, если хочешь, вызову лекаря, но он все равно ничего нового не скажет, только денег за осмотр потребует, а потом будет сплетничать, в каком плачевном состоянии дети в доме Сканда.
— Не надо лекаря, — Лекс передернул плечами, а потом увидел, как в небо поднялись черные столбы дыма. — Похоже, Кирель вернулся в город. Хорошо. Будет с кем в шахматы поиграть. Завтра начнутся праздники, мы со Скандом должны будем присутствовать, — Лекс вздохнул, — никуда не денешься. А вот мальчишек я хотел бы оставить дома. В Колизей я ни новеньких, ни стареньких вести не хочу, не думаю, что дети должны видеть весь тот ужас. И, кроме того, детей у нас сейчас намного больше, не хотелось бы делить на «новеньких» и «стареньких», одних вести на праздник, а других оставлять… Надо приучать их к мысли, что все равны, и только мастерство может их выделить, поэтому, пускай все сидят дома и набираются сил. Ничего страшного не случится, если одни праздники дети посидят дома.
— Хорошо, — Бэл улыбнулся, — и я, и ребята будем только за! Надо подтянуть дела, мы столько запланировали, надо начинать осуществлять планы, и у всех сейчас будет полно работы. Мы завтра помолимся с детьми и домочадцами, как только вы со Скандом отправитесь в Колизей. А потом продолжим работу. Рарх просит разрешения, чтобы Броззи согнул те коловороты, что у него есть в инструменте. А Мэл начал варить первое стекло в этом сезоне, и поэтому в любом случае завтра ни на какие праздники не пойдет, да и Крин весь в белой глине. А Пин, а вот и он…
Бэл развернулся и поманил друга, который стоял поблизости и не решался перебивать чужой разговор.
— Я хотел бы купить несколько кувшинов и тарелок, обожженных и просто просушенных, — Пин помялся, — я все по поводу красной глазури переживаю, надо попробовать, как лучше обжигать с глазурью. Наносить ее на уже предварительно обожжённые сосуды, все равно, обжиг в соломе можно приравнять к подготовительному обжигу. Температуру соломы нельзя сравнить с нашей печью, — Пин с гордостью раздул ноздри, — поэтому после нашего обжига любая посуда будет выглядеть лучше, а если и с глазурью, так это вообще будет, как волшебство! Покажем мастерам преимущество наших печей!
— Хорошо, — Лекс улыбнулся, видя такую гордость за свою работу, — возьми у Оливы денег, сколько надо, и отправляйся. И захвати своих мальчишек, чтобы было кому горшки нести. Только не забывай, что при нашем обжиге те неровные сосуды могут лопаться от температуры. Поэтому возьми с запасом. И не забывай, для наших печей нужна глина, подготовленная так, как я показывал. Обрати на это внимание, когда будешь выбирать. И заодно намекни, что у нас есть новинка для их гильдии. Про фарфор ничего не говори, а вот круги покажем! Тем более, Лейшан хочет заполучить новинку для своего города. Надо поторопить Рарха и быть готовым к гостям после праздников.
— Да! — Пин и Бэл одновременно кивнули и разошлись в разные стороны. Бэл пошел к Рарху, а Пин отправился вытряхивать серебро из Оливы. Лекс тем временем отправился к Мэлу, тот уже установил пару тиглей на горне и теперь помешивал длинной мешалкой стеклянную массу. А дети с азартом работали мехами, поддерживая нужную температуру. Лекс сказал, что хотел бы начать делать зеркала на продажу, и стоит начать с небольших. Для них будут делать металлическую оправу, и для этого надо точно определиться с размером. Они перебрали купленные заранее подносики и остановились на самых маленьких, размером с ладошку. Лекс предупредил, что формы со временем будут искривляться, и поэтому между заливок следует обращать внимание, чтобы они были ровными, а то зеркала получатся кривыми.
Лекс еще долго разговаривал с Мэлом, обсуждая всевозможные нюансы розлива горячего стекла. За это время Пин собрался и, прихватив своих помощников, отправился в гильдию гончаров
