Саламандра - Полевка
— И зачем вам это надо? — Лекс сдержался, когда пальцы Киреля погладили его губы.
— Я хочу знать, что он думает, и быть уверен в его словах и поступках. И потом, только ты один воспринимаешь секс, как тяжелую повинность. Но секс, как соль, без нее любая еда невкусна, а желание, как перец — горячит кровь и будит аппетит.
— Неправда, — Лекс поджал губы, — мне нравится секс, но только с одним…
Лекс запнулся, а Кирель рассмеялся.
— Да, мне уже доложили, что ты и сам не тронул наложника, и Сканду запретил. Ну, Сканд на твою задницу только что не молится, но вот ты? Разве тебе не хочется разложить послушное тело и вытрахать его до жалобного скулежа?
— Нет! — Лекс огляделся, — единственная задница, которая меня интересует — это задница Сканда, но он ее бережет примерно, как вы свою казну!
Кирель рассмеялся легко и беззаботно.
— С большей частью казны мне придется проститься в скором времени, когда начнется городская стройка. Так что, иди знай, может ты свое и получишь! Но будь готов к тому, что наложник, как его там? Козюль? Так просто от своих планов не откажется. Не забывай, что он был младшим сыном в богатой семье, и его готовили к жизни в гареме и борьбе за внимание старшего. Он так просто не сдастся! Не хочешь сам — подари другому! Вон выбери любого аристократа и осчастливь его подарком!
— Это все равно, что отдать другому яд в кубке, который предназначен мне. Смотреть, как другой его пьет, а потом корчится в муках!
— Ну, лучше другой, чем ты сам? — удивился Кирель, — благородство, оно тоже хорошо до определенного предела.
Лекс пожал плечами и согласился, а потом вдруг с подозрением посмотрел на Первосвященника.
— А как же Пушан? Разве он согласится, чтобы его младший стал любовником?
— Для начала, ты забываешь, кто я, — Кирель усмехнулся и взял кубок с вином, — я могу делать все, что захочу! И потом, Пушан — разумный человек, он даже будет рад, если его муж приблизится к власти. Это поднимет его престиж среди аристократов, а значит, добавит веса и самому Пушану. И потом, у наследника и так полно дел, он будет только счастлив, если его муж будет занят и перестанет пытаться контролировать его каждую минуту.
Лекс посмотрел на Пушана и задумался, наследник никогда не выглядел моногамным, и когда Гаури закрылся с кладкой, сразу пустился во все тяжкие. Хотя, разве это показатель? Шарп неотступно сидел под дверью Киреля и всем своим видом изображал заботу о муже, но насколько Лекс помнил, у него самый большой гарем наложников… Да и сам Кирель, оказывается, совсем не против… Лекс посмотрел на Сканда, тот почувствовал его взгляд и, повернувшись, тепло ему улыбнулся. Интересно, если бы в доме Сканда был гарем, как здесь принято, то как бы сложились их отношения? Да и сложились бы? Лекс задумался, скорее всего нет, он не позволил бы, чтобы его уравняли с такими, как Козюль или Зюзя… Лекс вздохнул, он, скорее всего, удрал бы вместе с Рархом на поиски приключений, хотя Кирель уже тогда приставил и к нему, и к Рарху своих головорезов. Скорее всего, их обоих прирезали бы по-тихому где-то на выезде из столицы.
— Нет, Сканд тебя не отдаст, — Кирель истолковал взгляды и вздохи рыжика по-своему, — он с ума сошел от тебя. Он так отваживает от тебя аристократов, что люди боятся с тобой разговаривать, чтобы не нарваться на его кулаки. Неизвестно, как ты смог его приворожить, сидя в клетке, но все говорят, что когда он привез тебя брату, то смотрел на тебя другими глазами, и потом несколько раз пытался договориться с братом, чтобы он отдал тебя… ему или Чаречаши… очень странно, он раньше тебя ненавидел так сильно, что если кто-то упоминал о тебе, он срывался от злости. И когда Пушан вернулся без тебя, то сорвался с армией, пылая желанием отомстить… а теперь он так же неистово показывает всем, что ты только его и от тебя лучше держаться на расстоянии. Никогда не думал, что он будет таким ревнивцем. Я опасаюсь тебя пригласить к себе в шахматы поиграть. Этот ящер притащится следом и будет сопеть под дверью. Все удовольствие испортит.
— А вернуть Козюля родне обратно можно? — Лекс сделал вид, что не слышал слов Киреля.
— Я хочу, чтобы ребенок обрел свое счастье.
— Нетронутого младшего вернуть родне? — Кирель удивился, — это будет расценено, как плевок в лицо. Одно то, что он бегает с бубенчиком по вашему дому, наводит на мысль, что ты недоволен подарком или дарителем. Если ты решишь сам вернуть его, то его скорее зарежет собственный отец, поскольку он опозорил род. А если вы его попробуете и все равно решите вернуть, то его отдадут в подарок дальнему родственнику и вышлют подальше от дома, так, чтобы больше никогда не видеть. Если он вернется в дом родителей до пятой линьки, то это все равно будет позор для него и семьи. Оставь его как музыканта или танцовщика, отдавай гостям как забаву, но о возвращении домой забудь — если ты действительно хочешь добра Козюлю. Не хочешь с ним возиться, подари его кому-нибудь и все дела.
— Может, я его вам подарю? — кинул пробный шар Лекс.
— Подари, — Кирель пожал плечами, — Шарп сейчас каждую ночь проводит в гареме, будет у него новая игрушка. Он все равно половины своих наложников даже по именам не помнит. Одним больше, одним меньше.
— Неужели у всех младших такие незавидные судьбы? — Лекс поежился, — ведь можно найти для них достойное дело?
— Это ты так думаешь, потому что ты не такой как все остальные, — Кирель усмехнулся, — ты думаешь, все хотят работать? Все хотят удовольствий, много и разных! Пока молод, получаешь удовольствие от секса, а когда становишься старше, то от власти. Вопрос лишь в том, что ты согласен сделать, чтобы получить желаемое? Попробуй только сказать, что отныне младшие равны в правах со старшими и им надо самим о себе заботиться! Младшие первые поднимут бунт! Они хотят, чтобы о них заботились, как о вечных детях. И, кроме
