Саламандра - Полевка
— Поторопимся! — Кирель дал знак, чтобы открывали ворота.
Лекс успел забраться в седло, когда колонна двинулась вперед. Сканд внимательно посмотрел на явно недовольную фигуру Киреля и, хлопнув ящера Лекса по хвосту, забрался наконец в седло Шу, чтобы возглавить колонну.
Дорога домой была по ощущениям длиннее, и хотя ящеры торопились, но тяжелые мысли не давали покоя. Лекс переживал, насколько посильную ношу он взвалил себе на плечи, но в то же время, отступать не хотелось. То, что он отдаст этому миру кириллицу и упрощенную письменность, он уже решил для себя — не слоговую, как принято здесь, а как в прежней жизни и даже проще, как слышится, так и пишется. И арабские цифры проще, чем местные закорючки, и, кстати сказать, хотя бы логически понятнее. Эти знания помогут всем, но вот что касается химии… то тут стоило основательно подумать, чтобы не обвинили в колдовстве и прочих гадостях.
Родной дом встретил ором, настолько сильным, что его было слышно даже на улице. Лекс, сразу ворвавшись во двор, отпихнул Сканда с дороги и бросился в дом, напрочь забыв о всякой секретности. Он залетел на кухню и, сдернув капюшон, схватил рыдающего Ламиля.
— М-м-МОООООО! — голосил малыш, икая и отбиваясь, пока не понял, что его держит Лекс в странной одежде.
Но стоило только понять, что наконец Лекс с ним, мелкий сразу вцепился в него руками и ногами и даже, наверное, чтобы выразить свое недовольство всем происходящим, сильно укусил беззубыми деснами за ключицу. Лекс поморщился, но решил спустить это, списав на истерику, в которой невольно был сам виноват. Ламиль, неизвестно сколько рыдавший до этого, наконец стал успокаиваться. Всхлипывая и икая, он сжимал Лекса за шею с такой силой, что тот стал опасаться, как бы его не придушили от такого избытка любви. Но Ламиль, успокоившись, заснул, и хотя продолжал хлюпать носом, но глаза у него закрылись и весь дом погрузился в блаженную тишину.
— А мы все понять не могли, почему ты закрылся в спальне и отказываешься выходить! — шепотом пробасил Тиро и вытер испарину со лба. — А когда ты успел из дома выскочить и что значит этот наряд? Ты что, решил стать монахом? А как же Сканд?
— Никаким монахом я не стану, — Лекс поморщился и погладил Ламиля по все еще вздрагивающей спинке, — мне надо было съездить в одно место так, чтобы Чача не пронюхал. Я надеюсь, никто из вас не проболтается об этом?
Лекс грозно осмотрел перепуганных домочадцев, все затрясли головами в разные стороны: да, нет… Похоже, они были согласны на что угодно, лишь бы больше не слышать такой истерики.
— Как я понимаю, в нашей спальне заперся монах? — Сканд ухмыльнулся, — пойду, выпущу беднягу, пускай убирается.
— Броззи нашелся? — Лекс посмотрел на Тиро и увидел, как тот недовольно сжал губы, — похоже, что нет. Ясно, значит, не напился, а все же, похитили… Ладно. Кирель пообещал, что отправит на поиски монахов. Будем надеяться, что они найдут бедняжку живым…
— А где Козлик? — Лекс оглядел всех присутствующих, — не могли попробовать выдать его рыжие лохмы за мою косу?
— Он спрятался наверху, как только ребенок расплакался. Ты его так смешно называешь — Козлик, — Тиро ухмыльнулся, — это что-то значит?
Лекс задумался. А ведь и правда… Козлик смешно слышится на русском, а в этом мире ни таких животных, ни такого слова нет… Лекс задумался… надо как-то выкрутиться…
— Это значит — маленький, вертлявый засранец. А козюлька — это значит нытик, бестолковый человечек…
— Ему подходит… — улыбнулся Тиро, — как съездили? Надеюсь, мы недаром здесь такой ор слушали… Однако, силен Ламиль… — Тиро почесал голову, — мы таких маленьких детей не берем, пока говорить и ходить не начинают. Ну да, ладно. Есть будете?
Сканд вывел монаха из глубины коридора и напутственно хлопнул его по плечу. Монах бодрой рысью пробежал внутренний двор и вскарабкался на ожидающего его ящера. Охранники открыли ворота, выпуская его на улицу, и дома, наконец, остались только свои люди.
— Есть не буду, — Лекс погладил малыша, — я тоже устал сегодня, только вот как мне теперь эту хламиду с себя снять? Так, чтобы не побеспокоить Ламиля?
— Не вертись, я с тебя ее срежу.
Сканд достал кинжал, и для начала разрезал поясок, а потом разрезал низ рясы и осторожно разорвал ее на спине. Потом бережно помог снять рясу впереди так, чтобы не разбудить мелкого скандалиста. Ламиль в очередной раз тяжело вздохнул во сне и сжал в кулачке косу Лекса. Сканд посмотрел на осунувшееся лицо мужа и, подхватив его на руки, отнес в спальню.
— Засыпай, я проверю, как идет подготовка на Марсовом поле, и вернусь, — Сканд уложил сонную парочку и закутал в покрывало, — спи, я постараюсь вернуться быстрее.
Лекс кивнул, когда муж погладил его по волосам, и уснул, похоже, раньше, чем тот вышел из комнаты. Он заснул так крепко, что не слышал, как среди ночи заходили Ма с Бэлом, но Ламиль, умаявшись от крика, тоже не проснулся, чтобы покушать ночью. Зато утром Ламиль проснулся раньше, и очень довольный тем, что первым увидел спящего Лекса, с радостью на него пописал. Лекс в очередной раз проснулся от непривычных ощущений. Он и не помнил, когда в последний раз просыпался на мокрой кровати, но радостное сопение под боком прояснило ситуацию.
— Ох, Ламиль, вот ведь никогда не хотел получить подобный опыт, — Лекс брезгливо подергал на себе мокрую одежду, — но, похоже, моя карма меня догнала и теперь мстит по полной программе. Давай с тобой договоримся, ты не будешь на меня писать, а я не буду тебя ругать…
— Мой! — довольно пояснил Ламиль.
— Твой и Сканда, — поправил рыжик и огляделся, вторая подушка так и не была смята, — а, кстати, где он?
— Ска? — поинтересовался карапуз.
— О! Мы уже так хорошо говорим? — Лекс подхватил Ламиля и отправился в купальню, — да, Сканд. Где его носит?
В купальне их уже дожидались Олива со своими служанками. Женщины были решительно настроены, чтобы если и купать ребенка, то только в теплой воде, а не в холодной, с ночи, воде домашнего бассейна. Только вот незадача, Ламиль категорически отказывался выпускать косу Лекса, а тот с довольной улыбкой залез в холодную воду по самое горлышко. Ламиль недовольно засопел, но косу из кулачка так и не выпустил. Зато потом Лекс позволил, чтобы их двоих облили из кувшинов теплой водой, а вот после началось акробатическое выступление под названием «переодеться с ребенком на плече». Как Лекс ни уговаривал Ламиля освободить
