Саламандра - Полевка
Слуги уже тащили большую жаровню с потрескивающими углями, Лекс почему-то вспомнил о шашлыках и о том, что сегодня он так и не позавтракал…
— Я буду присутствовать во время общения с праматерью Саламандрой от лица хранителя материнской кладки Матери-Ящерицы, — Кирель глубже натянул на голову белый палантин, почти скрывая в складках свое лицо, поднял руку и громко скомандовал:
— Всем в зале сохранять тишину! Кто вздумает вмешаться, будет отвечать в храме, как богохульник!
Голос Киреля прокатился по залу, гася даже малейший шепот. На лицах патрициев страх был пополам с алчным вниманием и восторгом от увиденного скандала. Лекс хмыкнул и подошел к жаровне, встав рядом с Кирелем. Он поправил сползающего ребенка, при этом держал руки «варежкой», сжимая пальцы вместе. Ребенок сейчас был очень кстати, он отвлекал внимание от сжатых пальцев и позволял переключать на себя внимание. Тем более, что Ламиль уже вытащил пару волосинок из косы и сейчас сосредоточенно рассматривал свою находку в сжатом кулачке. Лекс прикинул… на разогрев таблеток потребуется секунд пять-семь… а значит…
Монах оказался на противоположной стороне жаровни, рядом с ним встал Чаречаши. Он злобно бросал взгляды на монаха, Лекса и Сканда, который встал с другой стороны от Лекса. Шарп, Пушан с Гаури и несколько патрициев, по всей видимости состоящих в кровном родстве с императорской семьей, подошли ближе и стали вторым кругом вокруг замерших у жаровни людей. Они по закону должны были стать свидетелями божьей воли.
— Посмотри, как сияет глаз праматери!
Монах зачерпнул горсть углей из жаровни и протянул их в сторону Лекса, а потом выплеснул угольки обратно в жаровню, как будто это была жменя воды, при этом ненавязчиво продемонстрировав всем, что на руках не было ожогов. Лекс поднял бровь: дешевый трюк, достаточно довести ладони до состояния подметки, и вполне можно удержать горящие угольки пару секунд. Если бы у него было чуть больше времени на подготовку, то он вполне мог бы устроить им фонтан огня изо рта! Но на всех присутствующих отсутствие ожогов на руках произвело неизгладимое впечатление. А монах тем временем стал водить руками над вспыхивающими угольками.
— Праматерь всего сущего, яви нам свою волю! — монах положил руки на уголь и закатил глаза, как в трансе, — скажи нам свое желание!! Что нам сделать!!!
— Убери руки от огня! — рявкнул Лекс, — научись слушать, сын тухлого яйца! — Лекс тряхнул рукой, как бы откидывая руки монаха, а сам тем временем выкидывая первую таблетку, — Мать Саламандра, услышь меня и дай знак!
Монах недовольно отдернул руки и заморгал на сердитого рыжика. Тем временем первая таблетка разогрелась и, зашипев, из синего пламени полез тонкий хвостик змейки. По всей видимости, таблетка немного отсырела от пальцев, поскольку хвостик шипел и недовольно извивался, вскоре он фыркнул и замер столбиком пепла.
— О, прости меня, любимая Саламандра, что дергаю тебя по таким пустякам… — Лекс потянулся и потыкал пальцем в скрюченного червячка из пепла, тем временем оставляя на угольках следующую таблетку, — но мне очень важно узнать твое мнение, мне тут утверждают, что слышат тебя лучше, чем твой возлюбленный ребенок…
Из жаровни показался следующий червячок, в этот раз хвостик не шипел, а стал изгибаться в сторону монаха, тот, испугавшись, отшатнулся от жаровни. А Лекс обрадовался такой реакции.
— Да, это именно тот нечестивый, из-за которого мне приходится тревожить твой покой! Он утверждает, что мне надо вернуться к брату в город и оставить любимого мужа в печали. — Хвостик шикнул и замер столбиком, Лекс опять потыкал в него пальцем, выкидывая последнюю таблетку, и тяжело вздохнул, — ну да, я понимаю, что это невообразимая глупость, но все же, я хотел бы услышать, что ты скажешь. Ну, пожалуйста!! — проканючил рыжик, как капризный ребенок. В это время появился следующий хвостик, который дергался из стороны в сторону. Лекс вскрикнул и довольно улыбнулся, — ДА!! Спасибо! — Лекс сурово посмотрел на замершего в ужасе монаха и растерянного Чаречаши, — убедились? Саламандра сама сказала, что мне никуда ехать не надо!
— Качшени, что это было? — прошипел Чаречаши.
— Как что? — удивился Лекс, — хвостик праматери Саламандры. А ты что, думаешь, что она явится сюда целиком? По такому мелочному вопросу? Радуйтесь, что она в вас огнем не плюнула за такую самонадеянность! — Лекс тем временем перехватил ребенка с одной руки на другую и осторожно вытащил у него изо рта обмусоленные волосины, — отдай каку, не ешь, животик будет болеть, мои волосы любят боги, а людям их есть не следует!
Лекс с недовольной миной откинул обмусоленные волосы на жаровню, одновременно выкидывая оставшиеся три таблетки. Что бы ни было дальше, но такой фокус с разговором может сработать только раз, в дальнейшем кто-нибудь обязательно заметит камушки, падающие из рук избранного. Волосы зашипели от слюны, а потом легко вспыхнули синеватым облачком, одновременно с этим из синих всполохов высунулось три хвостика, которые, похоже, шарили по горящим уголькам, разыскивая подношение. Все зрители вздохнули, как один, и качнулись, кто в ужасе от жаровни, кто наоборот, ближе к ней, чтобы не пропустить явление бога. Лекс тем временем отступил от жаровни и вздохнул, как прилежный ребенок, который наконец закончил домашнее задание.
— Если мы выяснили все вопросы, то давайте вернемся к празднику и подаркам, — Лекс улыбнулся мужу, — а еще, я бы водички попил…
— Можно уносить жаровню, — скомандовал Кирель и откинул капюшон, — боги высказали свою волю. Многим монахам следует поучиться, как правильно слушать богов, — Кирель высокомерно поднял брови и сжал губы, — когда боги говорят: Лекс и дом, это совсем не значит, что надо вернуть Качшени на родину, это значит, что Лекс уже дома. Будьте впредь внимательней к желанию богов, не стоит тревожить их часто.
— Теперь я вижу, что произошло недоразумение, — Чаречаши быстро сориентировался и решил отступить после подобной демонстрации, — я рад, что боги слушают моего брата. Когда он родился, все оракулы сошлись во мнении, что его судьба будет яркой, как солнце.
— Ну, по поводу твоего невинного избранного, — Лекс улыбнулся брату со всем радушием, — оракулы тоже очень единодушны в предсказаниях, будет тебе благоденствие и удача. Смотри, какой хороший ребенок! — Лекс подкинул малыша и тот улыбнулся беззубой улыбкой, — вот он вырастет, и будет тебе счастье в доме!
— Это пророчество? — уточнил брат.
— Это здравый смысл, — ухмыльнулся Лекс, — потому что, если ты будешь несчастным, заполучив в мужья такого милашку, то сам дурак! А ты, братишка, как я посмотрю, совсем не дурак…
Малыш тем временем сладко зевнул и обнял Лекса за шею, пристроив голову ему на
