Власть книжного червя. Том 3 - Kazuki Miya

После слов Юстокса я ненадолго задумался. Юстокс хвалил Розмайн за то, что хотя она и была простолюдинкой, но прикладывала все силы, чтобы походить на дворянку. На мой взгляд ей не хватало достоинства и строгости, которыми должны обладать члены семьи герцога. Я всё также придерживаюсь этого мнения. Однако я уже не воспринимаю Розмайн просто как младшую сестру, что была простолюдинкой, и которой благоволит господин Фердинанд.

— Что касается наказания Хассе, то я был немного раздражён. Из-за того, что Розмайн по-прежнему мыслит как простолюдинка, эта ситуация доставила господину Фердинанду много лишних хлопот. Я считал её слабой младшей сестрой, которой не хватает здравого смысла дворян, и потому господину Фердинанду приходится заботиться о ней. Но сопровождая её во время весеннего молебна и выслушав, что о ней думает сам господин Фердинанд, я пересмотрел свою оценку, — сказал я и отпил чаю.

Юстокс с горящими от любопытства глазами наклонился вперёд.

— Вот как. Осенью мы уже сопровождали леди во время праздника урожая. Из-за слабости леди, ты ведь тоже сомневался в её способности выполнять свою работу без лекарств господина Фердинанда, верно? Помнится, ты не раз упоминал о значительном разрыве между физической и магической силой леди, хотя, если их как-то уровнять, она могла бы стать обычной девочкой. Учитывая, что тебя возмутил мягкий приговор для Хассе, что же привело к тому, что ты изменил свою оценку леди?

— Я по-прежнему считаю, что приговор Хассе слишком мягок. Простолюдины обязаны полностью подчиняться семье герцога, а если кто-то из них вздумает бунтовать, то наказать их нужно со всей строгостью. Как приёмная дочь герцога, Розмайн не должна быть настолько мягкой. В этом отношении, моё мнение о ней не изменилось. Тем не менее, невозможно не признать её полезность для господина Фердинанда. Во время этого весеннего молебна я не раз так сильно удивлялся, что мне приходилось прикладывать силы, чтобы на моём лице не проявилось потрясение.

Я принялся вспоминать наше путешествие во время весеннего молебна. Розмайн всё так же слаба, как и во время праздника урожая. Я не мог не поразиться тому, что господин Фердинанд, пускай временами и хмурясь, давал ей ценное восстанавливающее лекарство, которое он приготовил собственноручно. Тем не менее, надо отметить, что по сравнению с прошлым путешествием во время праздника урожая, Розмайн падала без сил заметно реже. Когда я понял, что причиной было то, что господин Фердинанд внимательно за ней присматривал, я почувствовал, словно меня поразила молния.

— В отличие от осени, на этот раз с нами находился господин Фердинанд, а потому мне довелось увидеть, как они общаются. Это меня невероятно поразило. Господин Фердинанд обращался с Розмайн столь же бережно, как если бы выращивал какое-то невероятно ценное растение.

Я видел такое его отношение лишь к материалам для исследований, вроде лекарственных трав, но он впервые показывал такую заботу о человеке. Если бы Хайдемари была жива, она бы точно удивилась.

— Действительно, после казни в Хассе господин Фердинанд проявлял необычайную заботу о леди, — ответил Юстокс. — Такое не каждый день увидишь. Я думал, он будет строг с ней, и даже намеревался вмешаться, в случае чего, но этого не понадобилось.

— Хм. Если она не научится следить за своим здоровьем сама и спокойнее относиться к неприятным вещам, то может просто умереть, если в какой-то момент её слуг не окажется рядом. Я предполагал, что господин Фердинанд отчитает её за то, что ей не хватает самообладания.

Господин Фердинанд рос, подвергаясь постоянным нападкам со стороны матери лорда Сильвестра, а потому привык действовать так, чтобы не показывать другим собственные слабости. Он считал, что не следует смешивать личные чувства и работу. Господину Фердинанду сложно открыто проявлять эмоции и выказывать симпатии, поэтому он предпочитает либо выражать их уклончиво, либо не делать этого вообще.

Тем не менее в Хассе господин Фердинанд отправился к Розмайн только для того, чтобы дать ей возможность отдохнуть, завернувшись в отцовский плащ. При этом для её слуг эта ситуация выглядела просто как разговор с Розмайн. Для господина Фердинанда необычно проявлять столь явную заботу. В то же время я рад, что господин Фердинанд перестал быть столь отчуждённым и начал относиться к другим с пониманием и добротой.

— И это не единственное, что меня поразило. Господин Фердинанд позволил личному повару Розмайн готовить для него и хорошо отзывался о вкусе еды.

— Что!? Ты говоришь о нашем господине Фердинанде!? О человеке, который, занимаясь исследованиями, считает необходимость поесть настолько вторичной, что просто обходится поддерживающими лекарствами!? — потрясённо воскликнул Юстокс.

Я был доволен такой его реакцией. Приятно, когда кто-то ещё разделяет моё удивление. В храме это никому не показалось необычным. Все просто спрашивали: «Разве не лучше поесть вкусно?»

— Хм… Господин Фердинанд не возражал. Он сказал, что хоть и может смириться с едой простолюдинов, но не хочет есть подобное каждый день… Более того, он ел еду, приготовленную личным поваром Розмайн без дополнительной проверки на яд.

— Что? Эм-м… ну может в храме это обычное дело? — спросил Юстокс.

Это тоже сильно потрясло меня. Без крайней необходимости, дворяне редко позволяли своим поварам готовить вместе, опасаясь, что в еду могут добавить яд. Фердинанд сильно опасался того, что его отравят, а потому, став взрослым и переехав, он редко ел в за́мке. Казалось немыслимым, что Фердинанд согласился доверить приготовление еды на всё время путешествия личному повару Розмайн.

— И это еще не всё. Во время весеннего молебна господин Фердинанд вёл переговоры с Розмайн о покупке новых рецептов.

Во время зимних кругов общения стало широко известно, что господин Фердинанд купил рецепты Розмайн. Тем не менее, зная, что он никогда не интересовался едой, я полагал, что господин Фердинанд купил их, чтобы поддержать Розмайн, поскольку являлся её опекуном, а другие дворяне считали, что это было необходимо для распространения тенденций.

— А ещё, когда выяснилось, что только два повара могут научить рецептам Розмайн, господин Фердинанд не колеблясь согласился заплатить, чтобы временно нанять одного из них. Я не мог поверить, услышав об этом, но Розмайн просто сказала: «Разве ты не знал, что господин Фердинанд