Сложные оборотни госпожи Дарианы

— Ты все путаешь, Маркус. Твоя зависимость не связана со мной. Ты не можешь меня чувствовать.

— Да-да, особенно в последние месяцы. Твой отец считает, что обет висит на волоске и ты запросто его снимешь. Я подтверждаю. Летом не было и ночи, чтобы ты ни приходила ко мне во сне. Я чуть с ума не сошел. И твои фотографии его почти не отражают.

Он воображает, что, не дождавшись меня в срок, о котором мы условились в юности, женившись на моей троюродной сестре (не он ли уверял, что истинность для него ничего не значит?), он имеет право появиться вот так вот, из шкафа? Ты мне нужна, и баста?

Десятки противоречивых эмоций — от страха за него до возмущения, что он и сам верит в галиматью, которую несет, — нахлынули одновременно. Я уцепилась за разговор с папой, как за якорь среди всей ненормальности.

— Ну раз ты ручаешься, что с обетом проблем не возникнет, то последую совету отца и рассмотрю кандидатуру не оборотня. Полагаю, кланам будет полезен сильный маг с хорошими данными, который представит наши интересы за пределами княжеств. А то вы только и талдычите о том, как в мире неспокойно.

— То есть ты мне отказываешь? Я убью любого, кто осмелится подойти к тебе. Заставлю собирать кишки с пола и засовывать их в рот. Ты забыла наши обычаи? Если я проиграю этот бой, то позабочусь о том, чтобы моя лапа не ступала по землям Трех Лун, а имя…

— Зачем ты вернулся? Убирайся! Вон! Это мой дом, моя академия. Она, кстати, стоит на моей земле. Твоей там только махонький кусок. И ребенок не твой, а мой. Вы с Элоизой сделали все, чтобы природная необузданность в нем окрепла. Оставь меня, нас, в покое!

Дер Варр, кажется, позабыл о немощи, которой пугал меня только что. Он почти без размаха вогнал руку по локоть в стену. Потом схватил тяжелый, на века сколоченный стул, и швырнул его об пол, разломав, как спичку. Для этого ему пришлось наполовину обратиться. Человеческое тело меньше приспособлено для того, чтобы использовать его как таран.

Со мной творилось то же самое. Возможно, в еще более жестком варианте, так как ярость Полной Луны практически невозможно сдержать. Я схватила огромный тесак для разделки туш и вогнала его в столешницу. Перевернула стул и вколотила его спинкой в подоконник. Обе ножки торчали у меня в руках, как две биты.

Разумеется, я в курсе, что, когда ссорятся самец и самка из верхних кланов, то они, случается, разносят дом. Мама постоянно набрасывалась на отца, но тот блокировал ее, не снисходя до оборота. Мы же с Маркусом демонстративно крушили все подряд — таким образом, чтобы не задеть друг друга.

— Истинный ни при каких условиях, даже в алой агонии, не навредит своей паре. Это противоречит природе волков, — вспомнила цитату из «Основ семейной жизни и нравственности у оборотней». Когда-то я зачитала этот учебник до дыр — когда не сомневалась, что мы курфюрстом и есть те единственные.

Повезло, что в доме никого, а стрекозел надежно укрыт. Стоп, почему задерживаются дети?