Милосердие солнца - Юлия Июльская
— Осторожнее! — послышался голос Норико. Она-то что здесь делает?
Киоко на выдохе развернулась и попыталась атаковать снизу. Ожидаемо безуспешно.
Мёртвые императоры вернулись к жизни… Даже самые преданные роду Миямото усомнятся в том, что это не злые духи и не ёкаи, что Киоко и Иоши — из плоти и крови, а не призраки юрэй, желающие мести.
Пришлось отбросить эту мысль на какое-то время. Конечно, Киоко вернула к жизни весь запад, и слухи уже начали расходиться. Но там, где божественное проявляется так открыто, всегда есть место страху и домыслам. Как бы ей ни хотелось вернуть трон, Мэзэхиро хитёр. Одной своей речью он обратит веру в страх и заставит людей опасаться той, кто сумела сотворить подобное.
— На сегодня довольно. — Хотэку выпрямился и поклонился. Киоко, тяжело дыша, склонила голову в ответ.
Можно было рискнуть, но у них слишком мало союзников. А «нет глупее полководца, чем тот, кто с малыми силами выступает героем в надежде сокрушить врага слепой яростью».
— Опять думаешь о нём?
Сильные руки притянули Киоко и прижали к груди, а нос уткнулся в её шею.
— Я думала, ты спишь. — Она обняла его руки и прикрыла глаза, позволяя телу наконец расслабиться.
— Было бы гораздо приятнее спать, если бы все мысли моей супруги не вертелись вокруг моего отца, — проворчал Иоши ей в плечо. — На самом деле насекомых стало только больше, так что спать днём теперь просто невыносимо.
— Это точно.
Прошлой ночью Норико поймала у них в комнате несколько огромных жуков и заботливо сложила их так, что Киоко, проснувшись, ступила прямо в кучу мёртвой живности. Крик, последовавший за этим, был явно не той реакцией, которую ждала расстаравшаяся бакэнэко.
Киоко развернулась, уткнулась лбом в шею Иоши и вздохнула:
— По поводу Мэзэхиро… Прости.
— Это не упрёк, я просто беспокоюсь. — Он положил ладонь на её макушку и прижал крепче. — Мы ведь, кажется, всё обсудили, а ты отчего-то всё равно переживаешь.
— Не уверена, что мы поступаем правильно. — Она подняла лицо и посмотрела на мужа. — Я понимаю, что власть над умами людей сейчас у Мэзэхиро, и всё же не проще ли было открыться? Он ведь и так знает обо мне.
Иоши погладил её по голове и заверил:
— Нам лучше пока затаиться. В отличие от юной принцессы, сын сёгуна всё же чуть больше изучал стратегию. И если в боях я, несмотря на все усилия, уступал многим самураям, то с задачами Кацу-сэнсэя обычно справлялся без труда.
— Хвастун. — Она поцеловала его в тёплую, ещё немного мятую после сна щёку.
— Никакого хвастовства, только правда, — улыбнулся он, и на щеке тут же появилась ямочка, которую Киоко, не удержавшись, снова поцеловала. — Я понимаю твои опасения и всё же прошу довериться. Даже если сомневаешься, верь мне, ладно?
Он посмотрел ей в глаза. Взгляд был полон уверенности и нежности.
— Я знаю, что предал твоё доверие тогда. Но обещаю: сейчас всё будет иначе. Там, в Минато, я понял, где моё место. Без сомнений, ты — сила богов и символ, за которым последуют. Но, Киоко, не сейчас. Люди пока не готовы. Не те, что живут в остальных областях. Тем более в Южной.
— Но и там наверняка найдутся союзники.
— Наверняка, — не стал спорить он. — И всё же я вновь попрошу тебя довериться плану, который мы разработали с Кунайо-доно. Война с вако обернулась для нас потрясающей возможностью, а твой дар наполнил сердца живущих здесь верой. Давай не будем ставить под угрозу то, что мы уже обрели.
Он прав. Как бы ей ни хотелось покончить со всем поскорее, как бы ни было страшно медлить, давая Мэзэхиро больше времени, Иоши и Кунайо-доно гораздо лучше понимали, что делать, чтобы не растерять всех немногочисленных единомышленников.
— Это было ужасно, — зевнула под ногами Норико. — Ты же понимаешь, что Хотэку тебе поддавался?
— Наставник никогда не сражается с учеником в полную силу. — Иоши скосил глаза на бакэнэко.
— Не умничай, — клацнула зубами та.
Киоко усмехнулась. Норико в последнее время стала просто невыносимой. И вряд ли дело было действительно в успехах Киоко. Скорее уж причиной её особенной несносности был сэмпай.
— Смеёшься? А между прочим, Фумайо-сэнсэй спрашивал о тебе. — Её хвост раздражённо лупил по сторонам.
— Правда? — Киоко отстранилась. — Он всё же согласен взять меня на обучение?
— Как будто у него есть право отказаться, — усмехнулся Иоши.
— О, он был бы рад избавить себя от этой необходимости. Когда я спросила про обучение в школе, он посмотрел на меня так, словно я заставила его проглотить сколопендру.
Иоши тут же посерьёзнел.
— Если хочешь, я с ним поговорю.
— Меня радует, что ты теперь хотя бы спрашиваешь перед тем, как делать глупости, — не смогла не отметить Киоко. — Не беспокойся, с этим я и сама в силах разобраться. Не думаю, что мне пойдёт на пользу, если император будет вступаться за меня по каждой мелочи.
— Как скажешь. Откажет — так казним. Это запросто.
— Иоши!
— Я пошутил, — ухмыльнулся он. — Или нет. Вообще-то за такое действительно положена казнь. Можешь себе представить, чтобы кто-то ослушался твоего отца?
— Знаю я одного человека…
— И даже он не посмел сделать это открыто! Что очень позорно для самурая, между прочим.
Норико нетерпеливо мяукнула, и Киоко тут же спохватилась:
— Надо поговорить с ним, раз уж он обо мне спросил.
— Поговори. — Иоши поцеловал её напоследок и отпустил. Это стало уже таким обыденным… Ещё одна причина не торопить события. Никогда и ни при каких обстоятельствах императоры не ведут себя на людях подобным образом. И если ей нужна поддержка двора в Иноси, то придётся принять его правила.
* * *
— Укрепим Юномачи здесь и здесь. — Кунайо-доно отметил искусно вырезанными фигурками самураев южную и восточную стороны города.
— Не стоит недооценивать север, — возразил Иоши. — Мэзэхиро не глуп, он знает, что мы будем ожидать атаки с юга.
— Конечно, — подтвердил Кунайо-доно. — Поэтому мы укрепляем восток так, чтобы это тоже было заметно. Вы, Первейший, упускаете, что я сам позволил ему узнать о Минато. В этом наша сила.
— Сыграть на его ярости?
— Сёгун порывист, но не глуп. Он не станет действовать бездумно. Мы оставим ему слабоукреплённый — на первый взгляд, конечно же, — север. Там холмы круче и выше, к городу подступиться сложнее. Он решит, что мы стянули большую часть сил к востоку и югу, как сделал бы любой в
