Мутные воды - Алёна Дмитриевна Селютина
Она всхлипнула нервно, а потом опустила голову и сжала махонькие кулачки.
— Чернава… Женя… — И закричал, внезапно все поняв: — Ты нужна ему! Вспомни, как умер твой отец! Вспомни, что ты чувствовала! Максу будет так же больно!
Но в этот момент его выбросило из сна.
Звонил телефон. Тревожно так. Спросонья Клим не сразу смог найти его и разглядеть дисплей, и когда наконец принял вызов, в динамике без всякого приветствия раздался голос врача.
— Клим Светозарович? Показатели вашей жены резко ухудшились. Мы вызвали борт из Якутска. Он прибудет через три часа.
— Я могу к ней…
— Нет.
«Нет».
Слово выстрелило и пробило брешь в броне. Клим вздрогнул.
— Понял, — ответил он и сбросил вызов.
Огляделся. На том месте, откуда он только что взял телефон, лежал маленький кожаный мешочек.
Какой это по счету сон с ее участием? Как он мог не понять сразу?
Дурак.
Надо собраться…
Что у него есть? Подкинутый кем-то Жене талисман духа-проводника. И тот факт, что Женя во сне умудрялась по собственному желанию менять места их встреч и общаться с ним. Там она приняла решение. В корне неверное и явно сделанное под чьим-то внушением. Или даже просто пожелала. В таких местах желание имеет порой куда больший вес, чем осознанное решение.
Что он может сделать? Найти того, кто все это начал, и узнать, как все это закончить. И времени у него совсем немного. Явно куда меньше, чем до прибытия борта.
Телефон снова зазвонил. Клим отрешенно взглянул на экран. Макс. Помедлил, прежде чем ответить.
— Пап, привет. Что не звонишь? Как у вас там дела? Как мама?
Если Женя умрет, Максим никогда не простит ему, что он его ни о чем не предупредил.
Но Женя не умрет.
— Все нормально. Я немного занят… У тебя все хорошо?
— Да. Я сегодня смогу с мамой поговорить?
Клим сжал переносицу до боли.
— Не знаю.
В трубке послышалось недовольное сопение. Макс знал, что спорить с отцом бесполезно. Но ему было шестнадцать, и порой он все еще пытался проверять его на прочность. Однако в этот раз не стал настаивать, за что Клим был ему жутко благодарен.
— Пап, скажи маме, что я соскучился, — неожиданно попросил Максим.
Клим вскинул бровь. Ни разу за все эти годы сын не сказал, что скучает по ней. Даже когда Женя уехала от них на бесконечные семь месяцев.
— Я передам, — выдавил Клим.
— Хорошо. Ладно, отбой тогда.
— Да. Береги себя.
— И ты.
Клим посидел еще какое-то время, бездумно уставившись на телефон. Потом набрал Романа Владимировича.
— Соберите всех прямо сейчас, — сказал он. — Я буду у вас через двадцать минут.
Студентов Роман Владимирович собрал в одной из классных комнат. Их было немного. Шесть девушек и четыре парня, включая того, что выслеживал Женю и назвался Антоном. Они сидели за школьными партами и выглядели подавленными, будто малые дети, неожиданно лишившиеся заботящегося о них взрослого. Роман Владимирович начал было что-то говорить, но, во-первых, его никто не слушал, а во-вторых, Клим понял, что будет долго, и перехватил инициативу.
— Спасибо, что собрались здесь, — сказал он. — Я бы сказал всем «доброго дня», но он не добрый. Как вы наверняка уже знаете, Евгения Савельевна находится в больнице в бессознательном состоянии, и мне нужно понять, что с ней случилось. Я буду рад любой помощи, любой информации. Где она была два дня назад, с кем общалась, что делала, какой выглядела? Все, что вы можете мне рассказать, независимо от того, кажется вам это важным или нет.
— Траванул кто-то Ведьму, что ли? — раздался голос справа, и Клим не удержался и дернулся.
— Ни-ни-никитин! — возмутился было Роман Владимирович, но Клим снова не дал ему слова.
— А к этому были предпосылки? — спросил он.
— Еще бы! У всех нормальных людей практика месяц, а у нас — два! Да еще и в этой Тмутаракани!
— Так ведь преддипломная! — подала голос девушка, сидящая в самом уголке. — Евгения Савельевна специально деньги выбивала, чтобы в интересное место…
— Это здесь, что ли, интересное?!
— Конечно! А то поехали бы в местную деревню фольклор записывать!
— И там явно было бы веселее!
— Так зачем ты вообще подписался? С археологами бы поехал…
— А вот это не твое дело, Сорокина!
— Ну так и ты помолчи! Евгении Савельевне плохо, а ты…
— Чего я?
— Ни-ни-ни… — снова начал было Роман Владимирович.
— Стоп, — сам остановил их Клим, и все повернулись к нему. — Кто что может сообщить по существу?
Студенты стали припоминать. С их слов выходило, что все было как обычно. Евгения Савельевна с утра раздала задания, проверила маршрутные листы, ответила на вопросы. Подтвердила, что на следующей неделе практику они будут проходить в соседней деревне — Харыялахе, потому что ей наконец удалось уладить вопрос с переправой через реку.
— Мы очень ждали эту поездку. Там живет белый шаман. Это крайне интересно! — пояснила девушка в уголке, но Клим отметил, что половина студентов закатила глаза. Видимо, желанием отправиться в деревню горели далеко не все.
— Что еще помните?
— Да вечером Ведьма уже пристукнутая была, — снова подал голос Никитин.
— Ни-ни-ни…
— В чем это выражалось?
— За весь ужин ни одного поучения, да и потом тоже.
— А обычно она много говорит?
— Что-нибудь да скажет. Только она и есть не стала.
— Да она вообще почти не ест, — с завистью вздохнула какая-то студентка, которой, по мнению Клима, и так не стоило волноваться об излишнем весе.
— Не, — мотнул головой Никитин, — она вообще не стала. Даже вилку в руки не взяла.
Клим глубоко вдохнул и длинно выдохнул. Посмотрел на девушку в уголке. Та нервно кусала губу.
— Еще кто-то может что-то добавить? — спросил он.
Студенты вразнобой помотали головой. Девушка замерла.
— Если кто-то что-то вспомнит, сразу обратитесь ко мне. Я живу в том же месте, где и Евгения Савельевна.
— А вы вообще кто? — спохватился Никитин.
— Полковник юстиции, начальник следственного отдела Соколов Клим Светозарович.
— Светозарович? — прыснула девушка в первом ряду.
— Это ее муж, — вдруг сразил всех своей осведомленностью Женин сталкер, который до этого отмалчивался. Клим перевел на него взгляд. Парень выглядел нездорово бледным, и только глаза горели.
Все затихли и уставились на Клима.
— Да, я муж, — подтвердил Клим. — И я пытаюсь понять, что случилось с моей женой и как ей помочь, потому что ее состояние вызывает у медиков опасения.
— У Ведьмы муж есть, офигеть! — присвистнул Никитин.
— Да, у вашей преподавательницы есть жизнь помимо стен университета. А еще есть сын, который ее ждет. Давайте вместе поможем ей к нему вернуться. И если кто-то что-то
