Игра в умолчания - Макс Мах

«Как получилось, что из всех возможных кандидатур я выбрал именно ее? Случай? Но случайно ли, что в путешествие через горы Подковы Тину сопровождали три графа и баронесса? Мы словно сформировали достойный принцессы эскорт…»

Он смотрел на нее и не мог поверить своим глазам. Это была Тина, какой он видел ее совсем недавно в Лукке, но одновременно это был уже совсем другой человек. Эта женщина всем своим видом, незаурядной внешностью, осанкой, взглядом великолепных и опасных глаз утверждала свое безусловное право на власть. Ее речь, жесты, улыбка – все это было настолько естественно, что Александр начинал сомневаться в собственных воспоминаниях. Да полноте! Эту ли женщину встретил он в Але всего несколько месяцев назад?

«Некрасивая девушка… Мальчик, который девочка… Принцесса Чара… Чудны дела твои, Господи!»

Любой женщине, какого бы высокого происхождения она ни была, в этом дворце, в этом обществе не простили бы и самого малого отступления от правил, изъяна в одежде, неверного слова. Но Норна танцевала с императором, не отстегнув меча, то есть так, как танцуют павану мужчины. И все нашли это восхитительным. Ей было позволено практически все, о чем другая женщина не стала бы и мечтать, просто потому, что невозможное невозможно. Однако Норна, одетая в мужское платье, пьющая наравне с мужчинами крепчайший бренди и пускающая дым из изящной костяной трубочки, вызывала только восхищение. Восхищался и Александр. Просто не мог ничего с собой поделать.

– Пускаете слюни, граф? – Рядом с ним остановилась Адель, на этот раз – как бы для разнообразия – снова одетая как порядочная женщина.

– Мне показалось, или ди Рёйтер в самом деле представил вас как баронессу? – парировал Александр.

– Увы вам, граф, я получила полную амнистию из рук графа Квеба. Не то чтобы я горела желанием вернуться в графство, но права мне возвращены.

– Поздравляю.

– Вам тоже причитаются поздравления, – усмехнулась Ада. – Сколько раз вы обманули бедную сиротку?

– Не помню точно, – пожал плечами Александр. – Раза три или четыре…

Он старался сохранить лицо, но внутри себя знал, что уничтожен. Он предал доверившуюся ему девушку, прошел мимо любви, о какой не мог и мечтать, и что же взамен? Титул графа и роль наперсника императора Евгения? Глядя на Норну Гарраган, он понимал, что продешевил.

– Вам стоит серьезно заняться фехтованием…

– У меня вроде бы и раньше неплохо получалось.

«Она мне угрожает?»

– Вам может не хватить этого «неплохо».

– Ди Рёйтер или мастер Сюртук? – Он смотрел, как Тина и Виктор танцуют гильярду,[2] и от зависти у него сжимало виски и не хватало воздуха в легких.

Эти двое были безупречной парой, хотя, по‑видимому, никогда не смогут оформить свои отношения официально. Монарх не принадлежит себе, какой бы полнотой власти ни обладал, а Тине, судя по сообщению агентов в Чеане, оставалось ждать совсем недолго: князь умирал, а она, как выясняется, единственная наследница.

– Любой на ваш выбор, – усмехнулась Адель. – Но я бы посоветовала избегать Ремта, он вам не по зубам.

– Чего вы добиваетесь?

– Развлекаюсь.

– Вот как?

– Граф, – она стала вдруг серьезной, хотя улыбка и не сходила с ее губ, – я хотела спросить, осведомлен ли Евгений о вашей истинной природе?

– Пытаетесь запугать?

– И пытаться нечего, оборотень с лилией Калли на плече…

– Вы хотите меня погубить?

– Нет, я вас вербую, – еще шире улыбнулась женщина и как бы нечаянно прислонилась к плечу Александра: ни дать ни взять флиртует! Так все и подумают, а она…

«Она меня завербовала… и держит на очень коротком поводке».

– Так как?

– Будете изображать мою любовницу?

– Зачем же изображать? – подняла бровь Ада. – Вы мужчина видный, да еще одной со мной крови… Не вижу причин, чтобы отказать себе в удовольствии провести с вами ночь… или две.

«Сука!»

– Я польщен, – поклонился Александр. – Разрешите, баронесса, пригласить вас на танец?

4. Двойной шаг вперед:одиннадцатого цветня 1648 года

На рассвете одиннадцатого цветня 1648 года на высокий берег могучей реки выехали из леса несколько всадников, причем двое из них вели в поводу вьючных лошадей и трех чистокровных скакунов – вороного, темно‑гнедого[3] и каракового,[4] при том, что вороной ходил под женским седлом, а два других – под обычными. Река, несшая свои воды к далекому океану, называлась Фрай, а всхолмленная и покрытая девственными лесами местность, зажатая между рекой и хребтами Фронтира, имела множество названий на разных языках, но переводились все эти названия одинаково – «Межевая пуща». Места эти были малонаселенные, но лучшей охоты, чем в предгорьях Фронтира, нет и не было на всем Западе, от Норнана до Ландскруны.

– Здесь, пожалуй, – сказал, оглядев местность, высокий крепкого сложения мужчина в простом – кожа и коричневое сукно – охотничьем костюме. Впрочем, конь, меч и, самое главное, осанка, взгляд и интонации правильной речи – выдавали в нем человека знатного происхождения и высокого положения.

– Предложение принято! – Его спутник говорил насмешливо, как бы заранее иронизируя надо всем, что скажет сам или скажут другие. Однако самым интересным в нем было то, что его, в сущности, не существовало. На сером в облаках коне сидело нечто облаченное в штаны и сапоги, сюртук и сорочку с жилетом, наличествовали даже перчатки и шляпа‑котелок, но под полями шляпы клубилась тьма.

– Георг! – Мужчина в охотничьем костюме обернулся к молодому воину, следовавшему за ним, отстав всего на два лошадиных крупа. – Стреножьте лошадей,