Саламандра - Полевка
— Это все люди? — Лекс с вопросом посмотрел на центуриона.
— Нет, — Тургул пытался сделать невозмутимое лицо, но рыжик прекрасно изучил все его гримасы и поэтому понимал, что центурион на него все еще сердится, по всей видимости, так и не смирившись с отказом, — грузовые ящеры и основная часть центурии вышли за ворота города больше часа назад, мы просто ожидали рассвета, чтобы забрать избранного и сопровождать его с войском.
— Хорошо, — Лекс постарался не заострять внимания на недовольстве центуриона, в конце концов, они смогут разобраться с Тургулом и позже. В любом случае, дать ему в морду, чтобы не шипел, он всегда успеет. Лекс подобрал поводья и подъехал ближе. — Ну, тогда не будем задерживаться.
— Ты что, поедешь в этой одежде? — Тургул поднял брови и с интересом посмотрел на рыжика, — и где багаж любимца богов?
Лекс немного растерялся и посмотрел на себя и своего ящера. Он был одет, как обычно одевался для работы, в короткие штаны и просторную простую тунику до середины бедра. Так одевались в этом мире мастера, и волосы подвязывали так же — в высокий хвост. Он был верхом на обычной самочке, на таких ездили все путешественники, позади седла был закреплен плед и две сумки. В одной была еда, в другой — сменная одежда.
— Все мое со мной, — Лекс похлопал себя по кинжалу на поясе и вернул Тургулу высокомерный взгляд, — я еду с вами не как аристократ, а как мастер, который отвечает за работу требушетов. И потом, в прошлый раз тебя не волновали мои наряды.
— Я в прошлый раз не знал, что везу любимца богов, — Тургул поджал губы.
Именно в этот момент из-за угла выскочили четверо монахов верхом на своих низкорослых ящерах. Монахи, увидев, что Лекс все еще не уехал, резко осадили своих зверушек и подъехали ближе, собираясь охранять его.
— Ну, тогда не забывай об этом на сей раз, — Лекс недовольно одернул свою самочку, которой не понравилось соседство монашеских ящеров, и она начала крутиться на месте. — Поехали, чего мы ждем?
Тургул недовольно фыркнул и скомандовал своим воинам. Небольшая колонна разделилась, чтобы пустить в середину Лекса и монахов, и начала бодро маршировать в сторону городских ворот. Рыжик махнул на прощание Тиро и девушкам, которые стояли в проеме ворот и смотрели вслед уходящим воинам.
Небольшая колонна двигалась достаточно быстро и время от времени обгоняла растянувшиеся на марше военные части. Лекс опять любовался армией в походе. Стройные ряды, уверенные, крепкие мужчины, как только воины оказывались в пригороде, они снимали тяжелые и жаркие доспехи и несли их за спиной, как рюкзаки. Удобнее всего было копейщикам, они перекидывали доспехи через копье и несли их, как ежик узелок на палке. Каждую центурию (80-100 человек) сопровождал ящер, на спине которого были закреплены котел и несколько мешков. Лекса, похоже, многие узнавали, но помалкивали и провожали взглядом тонкую фигуру рыжего паренька в сопровождении монахов.
Маленький отряд Тургула двигался быстрее остальных, поскольку не надо было подстраиваться к мерному шагу грузовых ящеров. И еще до обеда Лекс увидел несколько грузовых ящеров, которые попарно везли длинномерные доски и балки. На последнем ящере были привязаны котел и провизия. Лекс здоровался со всеми. Ему приветливо улыбались. После двух недель, проведенных в имении, все воины Тургула воспринимали его не как младшего, а как опытного бойца с весьма изощренным умом и незатейливым чувством юмора. Он мог посмеяться и над собой и над другими, легко смеялся над порой плоскими армейскими шутками, и сам мог загнуть такое, что взрослые мужчины растерянно хмыкали, прежде чем поржать от души.
На обед остановились, только чтобы отлить прямо на обочине и, пополнив запас воды, получить по половине лепешки и куску мяса, и опять отправиться в путь. На ужин каждой центурии отводилось свое место под костер, вокруг которого все и собирались, ожидая, пока сварится незамысловатая похлебка. За это время грузовых ящеров распрягали и отводили в сторону, чтобы они могли порыться в земле, выискивая корешки и насекомых.
Лекс уже умел расседлывать ящера, но стоило ему взяться за подпругу, как его молча остановил монах и, не говоря ни слова, отодвинул плечом, после чего расседлал и увел ящера избранного. Лекс подхватил скатку пледа и сумки и отправился к костру, где воины собрались для отдыха и ужина. Лекс, как всегда, стоял в окружении воинов, зубоскалил и расспрашивал о малышах Шу. Ему рассказывали смешные истории о молодняке в казармах, о том, как малыши растут и балуются, и что устраивают своим воспитателям-наездникам.
— Лекса вызывают к Сканду! — среди дружного хохота раздался вопль денщика Сканда. Рыжик знал этого пожилого воина, он тоже жил в доме Сканда. Лекс его давно знал, он был, как Тиро, в жутких шрамах, и к тому же одноглаз. И, на удивление, второй глаз у него так и не вырос.
Лекс с досадой посмотрел на доходящую кашу и расстроено вздохнул. Воины поняли его печаль и пообещали оставить ему каши. Монахи сразу подскочили к рыжику и встали неподалеку. Тургул злобно рыкнул на длиннорясных, но те спрятали руки в рукавах и опустили капюшоны ниже. Денщик взялся показывать дорогу, и Тургулу пришлось отправиться с рыжиком. Лекс в очередной раз удивился и количеству воинов и абсолютному порядку, царящему в лагере. Казалось бы, о каком порядке можно говорить при таком скоплении народа, но все было будто под линейку. Костры строго одного размера и на одинаковом расстоянии друг от друга. И воины, казалось, были заняты все. Не было праздно шатающихся или неопрятных.
Большой шатер стоял во всем лагере только один. Он был похож на небольшой цирк шапито. У входа стояло несколько охранников. Они отсалютовали Тургулу, но внутрь его не пропустили. Впрочем, монахов тоже не пустили внутрь. Денщик махнул рукой, чтобы Лекс не отставал, и придержал плотную парусину, пропуская рыжика. Внутри стоял большой стол, на котором лежали бумаги. Вокруг стояли крупные воины и, судя по одежде и доспехам, они были старше по званию, чем Тургул. Сканд оторвался от бумаг и, увидев Лекса, молча махнул на внутреннюю перегородку. Денщик завел туда рыжика, там стояли
