Магнолия императора - Лю Ляньцзы

Наложница Хуа, которая в это время спокойно пила чай, ехидно отметила:

– Ну конечно, получить рецепт тайком – это не такое страшное преступление, как притворяться беременной.

Мэйчжуан не стала с ней спорить. Она прижалась лбом к полу и постаралась унять вспышку гнева.

Вскоре прибежала Байлин с расширенными от страха глазами. Шкатулку она принесла с собой.

– Госпожа, его там нет! – закричала она.

Мэйчжуан выхватила шкатулку из рук служанки и распахнула ее. Дрожащими руками она начала вынимать украшения и безжалостно кидать на пол. Драгоценности лежали на гладком полу и издевательски сверкали и сияли. Мэйчжуан была в ужасе, когда добралась до дна и там не оказалось рецепта.

На лбу императора вздулись вены. Он заскрежетал зубами и крикнул:

– Хватит искать! – Не оглядываясь, он приказал Ли Чану: – Сейчас же найди Лю Бэня и приведи сюда. Если будет сопротивляться, свяжи и тащи волоком!

Ли Чан, стоявший в стороне, вытер со лба холодный пот.

– Ваше Величество, – обратился он к императору. – Когда я ходил за лекарем Цзяном, я попросил узнать, на месте ли лекарь Лю, и мне сказали, что его комната пуста.

Сюаньлин так разозлился, что больше не мог сдерживаться.

– Отлично! Просто замечательно! Его уже и след простыл! – Он посмотрел на Мэйчжуан: – Он ведь твой земляк? Ты ведь сама попросила, чтобы он присматривал за тобой!

Мэйчжуан никогда не видела Сюаньлина в ярости, он никогда так грубо с ней не разговаривал. Ее так сильно затрясло от страха, что она не могла ничего ответить.

Я прикрыла глаза и выдохнула. Мне стало ясно, что все это подстроено, чтобы навредить Мэйчжуан.

Я не могла ничего утверждать, кроме того, что я своими глазами видела рецепт лекаря Цзяна. И уже не важно, было ли это лекарство для ускорения наступления беременности или задержки лунных дней, но тот факт, что рецепт пропал, был доказательством невиновности моей подруги. Вдобавок пропал лекарь Лю. Кто-то явно нацелился на Мэйчжуан.

Кроме нее, я была единственной, кто видел рецепт.

Я начала опускаться на колени, чтобы оказаться плечом к плечу с Мэйчжуан и выступить в ее защиту. Когда я скажу, что тоже видела рецепт, император поймет, что кто-то хотел навредить Мэйчжуан, и простит ее.

Встав на колени, я уже хотела было начать речь в защиту подруги, но стоило мне сказать: «Ваше Величество», как император прервал меня.

Он посмотрел прямо мне в глаза и тоном, от которого стыла в жилах кровь, сказал:

– Если кто-то посмеет просить пощады для Шэнь, он станет соучастником в ее преступлении.

Большинство наложниц завидовали Мэйчжуан, когда император к ней благоволил, и сейчас радовались, видя, что она оказалась в беде. Даже без угрозы со стороны императора вряд ли кто-то из них посмел бы заступиться за нее. Я видела, как печальны ее глаза, какая в них безысходность, и не могла молчать. Но когда я хотела обратиться к Сюаньлину, я почувствовала, как мою руку накрыла рука Мэйчжуан. Она была холодная и мокрая от пота. Мне даже стало немного больно, с такой силой Мэйчжуан сжала мою ладонь. Я поняла, что она не хочет, чтобы я рисковала. К тому же если я вмешаюсь сейчас и стану ее сообщницей, то в будущем уже ничем не смогу ей помочь.

Фанъи Цинь бросила на меня неприязненный взгляд и сказала:

– Государь, цзеюй Чжэнь всегда дружила с жунхуа Шэнь. Кто знает, может, она тоже…

– Заткнись! – крикнул на нее Сюаньлин и пронзил озлобленным взглядом.

Наложница Цинь испуганно вздрогнула и замокла.

Только дурак в такой ситуации начнет добивать лежачего. Своими словами она только подлила масла в огонь и стала жертвой, на которой Сюаньлин выместил свой гнев.

Увидев, в каком состоянии находится император, все присутствующие опустились на колени и стали просить его успокоиться.

Сюаньлин тяжело дышал. Я видела, как быстро сужаются и расширяются его ноздри. Вдруг его взгляд упал на волосы Мэйчжуан, и он замер. Я тут же посмотрела на прическу подруги и увидела в черных волосах шпильку, подаренную матерью-императрицей. Она ослепительно‑ярко сверкала в свете свечей.

Мэйчжуан уже не успевала вынуть шпильку и извиниться. Сюаньлин резко выдернул ее и бросил на пол. Украшение упало на отполированный пол с громким звяканьем. Но даже на полу она бездушно сияла и искрилась.

– Ты обманула меня и императрицу-мать, – процедил сквозь зубы император. – Как ты посмела носить эту шпильку и хвастаться ею?!

Все произошло так быстро, что Мэйчжуан не успела ни увернуться, ни уклониться. Узел сразу же распустился, и черные волосы упали на ее белоснежные плечи. Черное пушистое облако стало мрачным обрамлением для мертвенно‑бледного, но красивого лица.

Императрица изо всех сил пыталась успокоить императора:

– Ваше Величество, никто не спорит, что вы имеете полное право злиться на жунхуа Шэнь. Но пожалуйста, подумайте о своем здоровье. Оно важнее всего.

Сюаньлин выдохнул, немного успокоился и обратился к Мэйчжуан:

– Я всегда ценил твою сдержанность. Я и подумать не мог, что ты, чтобы добиться моей благосклонности, станешь притворяться беременной. Ты меня разочаровала.

Мэйчжуан боялась сказать что-то в свою защиту. Она плакала и билась лбом об пол, повторяя одну и ту же фразу:

– Я прошу справедливости! Я прошу справедливости!

Я не могла терпеть несправедливые обвинения. И боялась, что в порыве гнева Сюаньлин может приказать Мэйчжуан убить себя. Нет! Я не готова смотреть на то, как умирает моя лучшая подруга.

Я загородила Мэйчжуан собой и сквозь слезы сказала:

– Если Ваше Величество запрещает просить для нее пощады, я не посмею пойти против вашего приказа. Я молю лишь об одном. Ваше Величество, вспомните, с какой лаской и заботой прислуживала вам жунхуа Шэнь. Даже если она допустила ужасную ошибку, подумайте трижды, прежде чем принимать решение. Мы с ней вместе вошли во дворец, и я знаю, какой она человек. Я прошу вас, дайте ей шанс исправить все ее ошибки. Сейчас вы на нее злитесь, но представьте, что однажды, когда вы заскучаете по ее прелестному лицу, вы не сможете ее увидеть. Пожалеете ли вы об этом? – Договорив, я прижалась лбом к холодному полу и осталась в таком положении.

Императрица тихонько всхлипнула.

– Я думаю, что надо прислушаться к словам цзеюй, – негромко сказала она. – Жунхуа Шэнь допустила ошибку, потому что очень сильно хотела родить для императора. Ваше Величество, подумайте о прежних днях, наполненных любовью.

Не знаю, что сильнее повлияло на Сюаньлина, мои слова или императрицы, но он задумался.

– Жунхуа Шэнь за нарушение правил императорского двора низлагается до ранга чанцзай. Она