Тайна из тайн - Дэн Браун
"Если ты спросишь меня, — сказала Кэтрин, — твоя эйдетическая память сама по себе должна быть достаточным доказательством, Роберт. Я знаю, ты веришь, что твой мозг сохранил каждое изображение, которое ты когда-либо видел. Но полное фотографическое запоминание физически невозможно. Даже при использовании самых современных методов цифрового хранения объем твоих живых визуальных данных заполнил бы целый склад, а ты все равно можешь воспроизводить их безупречно. На самом деле человеческий мозг — даже твой мозг — физически слишком мал, чтобы вместить такой объем информации."
Внимание Лэнгдона привлекло. "То есть ты говоришь, что наши воспоминания функционируют как облачные вычисления? Все данные нашей памяти находятся где-то еще… ожидая, пока мы получим к ним доступ."
"Именно так.Твой эйдетический мозг просто обладает более совершенным механизмом для извлечения данных. Твой приемник утончен и настроен на доступ кизображениям." Она улыбнулась. "Но, возможно, немного менее настроен на доступ к вере и доверию."
Лэнгдон рассмеялся. "Ну, у меня есть вера в тебя, и я доверяю, что скоро ты поделишься своими научными экспериментами… и объяснишь мне, что именно ты обнаружила."
"Хорошая попытка, профессор, — сказала она. — Но тебе придется подождать и прочитать книгу."
ГЛАВА 61
Как и многие великолепные здания Европы, Клементинум был возведён во славу христианского Бога.
Император Фердинанд I, желая усилить влияние католической церкви в Богемии, в XVI веке пригласил в Прагу членов активно развивающегося Общества Иисуса — иезуитов — и предложил им самый престижный участок земли в городе для строительства иезуитского колледжа. К концу века "Клементинум" — названный в честь святого Климента — стал одним из крупнейших архитектурных комплексов страны, уступая по размеру лишь Пражскому Граду.
Прославившись преданностью науке, университет Клементинума в итоге включил в себя Астрономическую башню высотой шестьдесят восемь метров, научную библиотеку с тысячами томов и необычный Меридианный зал, где с помощью геометрии и солнечного света каждый день определялся точный момент наступления полудня — эту официальную отметку времени хранитель времени отмечал пушечным выстрелом, извещая весь город.
В современную эпоху Клементинум в основном выполнял функции Чешской национальной библиотеки и исторического музея. Проницательные туристы, желавшие насладиться лучшими видами Праги, взбирались на Астрономическую башню Клементинума — их восхождение по 172 ступеням вознаграждалось потрясающими панорамами, а также захватывающей выставкой астрономических приборов XVIII века.
Роберт Лэнгдон, спеша к музею, не думал о бесчисленных сокровищах внутри, сосредоточившись только на Кэтрин и загадочном послании, которое привело его сюда. Проходя восточные ворота Карлова моста, Лэнгдон осознал, что идёт по той самой тротуарной плитке, по которой бежал всего несколько часов назад.
Я хожу по кругу, промелькнуло у него в голове. Прямо как золотая рыбка Кэтрин.
Было 9:55 утра, когда Лэнгдон подошёл ко входу в Клементинум и начал искать Кэтрин. Её не было, но к его удивлению, у главного входа он увидел входящую семью.
Музей уже открыт?
Поскольку Лэнгдону мелькнула надежда, что Кэтрин ждёт его внутри, он поспешил к дверям и с облегчением вошёл в тёплый вестибюль. Он ожидал увидеть музей почти пустынным в такой ранний час, но вместо этого холл был заполнен туристами; многие сидели на чемоданах, потягивая кофе и закусывая пончиками. Сцена больше напоминала зал ожидания аэропорта, чем прихожую монастыря иезуитов XVI века.
Что за чертовщина?!
Бодрая сотрудница музея с улыбкой подошла к Лэнгдону. "Кофе?" Она протянула ему поднос с чашками.
Ошеломлённый, Лэнгдон с благодарностью принял горячий напиток, обхватив замёрзшими пальцами тёплый бумажный стаканчик. "Спасибо, но… что здесь происходит?"
Женщина кивнула в сторону баннера на стене.
Клементинум
Теперь открыто в 7 утра!
"Новая маркетинговая инициатива", — жизнерадостно пояснила она.
"Большинство рейсов из США приземляется в шесть утра, так что у туристов есть несколько часов в запасе, прежде чем они смогут зарегистрироваться в отелях.У нас есть бесплатный трансфер из аэропорта, камера хранения, кофе и пончики…и вот! — Она показала на заполненный людьми холл. — Все средства хороши, чтобы заманить вас, американцев, в музеи, правда?! — И ушла.
Замечание было бы более оскорбительным, если бы Лэнгдон не знал, что одна из самых популярных туристических достопримечательностей Праги — теперь подземный тир, где американцы могут совершенно легально стрелять из экзотического арсенала автоматического оружия.
Тем не менее, сейчас он почувствовал, как частичка головоломки встала на место.Когда Кэтрин отправила свое письмо, музей был открыт! Более того, ей пришлось бы пройти прямо мимо входа по дороге в лабораторию Гесснер. Может, она зашла внутрь… и попыталась позвать меня? Codex XL…
Воодушевленный мыслью, что Кэтрин может быть где-то в этом комплексе зданий, Лэнгдон внимательно осмотрел переполненный холл, пытаясь разглядеть её густые темные волосы. Не увидев её, он поспешил к кассе, чтобы купить полный билет. Кассирша, кажется, на мгновение пристально его разглядела — почти с подозрением, — но без вопросов выдала пропуск. Лэнгдон прикрепил его к свитеру и поспешил вперёд, следуя через ряд роскошно украшенных коридоров к цели.
Особая выставка
Кодекс Гигас
(Библия Дьявола)
У входа в величественную библиотеку его остановил служитель. Проверив пропуск Лэнгдона, он прикрепил к нему красную наклейку.
— У вас есть час, сэр, — сказал служитель. — Приятного просмотра.
Лэнгдон и забыл, что доступ в Барочную библиотеку ограничен часовыми интервалами. Если Кэтрин отправила письмо изнутри… её отведённое время давно истекло. Пожалуйста, будь всё ещё здесь… где-нибудь.
Лэнгдон быстро шагнул внутрь, в то, что писатель Хорхе Луис Борхес однажды назвал "прекраснейшей библиотекой Европы".
Даже в своём нынешнем тревожном состоянии он не мог не застыть в немом восхищении перед этим залом. Это было длинное, узкое помещение, чьи потолочные фрески изображали божественно исполненные, светло-голубые просторы сияющего неба с херувимами, казавшимися невесомо парящими в вышине. Тромплёй создавал впечатление, будто сквозь саму конструкцию струится солнечный свет.
Поддерживая фрески, стены библиотеки представляли собой тридцатифутовые книжные полки с более чем двадцатью тысячами изданий, датированными веками. Несравненный аромат пергамента доносился с верхнего яруса библиотеки — из самых старых изданий с белыми корешками и красными пометками, доступ к которым можно было получить, лишь поднявшись по тайной лестнице на опоясывающую библиотеку галерею. Деревянный паркет с искусным узором не уступал по сложности любому, что Лэнгдон видел раньше, включая полы Большой галереи Лувра.
Лэнгдон остановился, сделав несколько шагов в тишину, и
