Трансфер на тот свет - Лев Юрьевич Альтмарк

Некоторое время размышляю над словами Штруделя, потом качаю головой:

– Правдоподобно. Может, так всё и происходило. А может, ещё проще. Когда мы звонили ему с виллы профессора, он мог элементарно определить, откуда звонок. Сейчас в каждом телефоне есть простейшая аппликация определителя места. А звонили мы именно с виллы. У заказчика мог сразу возникнуть вопрос: если эти братцы-акробаты уже были на вилле, а потом отправились за мной в медицинский центр, то зачем им, спрашивается, возвращаться назад? Такое допустимо только при условии, что я буду у них в пленниках. Вот заказчик и решил лично наведаться туда, чтобы проверить. Когда же выяснил, что меня с ними нет, профессор разгуливает по комнатам свободно, а парнишки зафиксированы твоим единственным наручником, как сиамские близнецы, шлёпнул их без лишних разговоров, чтобы ничего никому никогда не разболтали. Всё равно они у него были расходным материалом…

– И профессора с собой забрал, – заканчивает Штрудель.

Некоторое время едем молча.

– Давай с другого конца зайдём, то есть с самого начала, – продолжаю рассуждать вслух. – Какая цель у этого человека? Для чего все эти похищения затеяны? – на удивлённый взгляд Лёхи, который предысторию сегодняшних событий не знает, машу рукой, чтобы не перебивал. – Будет свободная минутка – расскажу подробно: и про моё новое перемещение на тот свет, о котором ты не в курсе, и про поиски изобретателя Николы Теслы, и про новый контакт с Ботом, и о предложении Гольдберга, и о возне, которая вокруг всего этого развернулась… Короче, чёрт ногу сломает во всём этом! Но для нас важно в настоящий момент другое. После моего посещения Теслы в загробном мире выяснилось, что существует несколько конкурентов на обладание его секретами, и этим конкурентам понадобились мы с профессором, как исполнители. По большому счёту, даже неизвестно, сколько их всего, этих заказчиков. Мы же сотрудничали, если можно так назвать, с фирмой, которую представлял погибший Мигель Брайтнер, и вот он-то, вероятно, встал на пути у нашего сегодняшнего Джереми, о котором мы раньше совершенно ничего не знали…

Вижу по глазам, что Лёха ничего пока не понимает, но слушает с интересом и не перебивает.

– Для того, чтобы устранить Мигеля и взять нас с профессором, были посланы эти два дурачка. Со своей задачей они справились наполовину: Брайтнера грохнули, а меня и Гольдберга взять не смогли. Пришлось вмешаться самому Джереми, чтобы разрулить ситуацию…

– Обалдеть! – вздыхает Лёха. – У вас тут такие страсти-мордасти творятся, а мы ни ухом, ни рылом! Что это за конкурирующие фирмы? Для чего им Никола Тесла? И сколько их вообще?

– Количество – пока для всех загадка. Я, по крайней мере, что-то уже слышал об американцах и арабах из Эмиратов. А может, есть ещё кто-нибудь, кроме них. Все просто с ума сошли от изобретений Теслы. Семьдесят лет всё было тихо, а сегодня понеслось…

– Для чего им Гольдберг, я понимаю. Ну, а ты-то зачем? Ты же не учёный, а полицейский, и им это известно. Самое ненадёжное звено в их построениях.

– Гольдберг осуществляет перемещение связного на тот свет и его возвращение, то есть всю техническую часть. Это существенная деталь, но, как я понял, он уже не единственный из учёных, кто может проводить подобные трансферы. Но он пока всем необходим, как авторитетный специалист с кое-каким наработанным опытом. Тем не менее если он взбрыкнёт и не захочет сотрудничать с организацией Джереми, то его лучше уничтожить. Одновременно и у других интересантов не возникнет соблазна лезть на эту поляну. А я… Мне почти удалось войти в контакт с Теслой, однако никто не знает, что он в итоге так и не состоялся. А вдруг всё-таки состоялся, а я держу информацию в тайне, чтобы продать повыгодней, и помалкиваю? Именно это всем и требуется выяснить…

– Хочешь сказать, что этот пока неведомый нам Джереми, похитивший Гольдберга, не остановится на убийстве Брайтнера и своих подопечных и продолжит охоту на тебя?

– Ну, убивать-то меня он вряд ли собирается. Я ему нужен живым и здоровым. Подопытных кроликов тоже гладят и до поры до времени не обижают. А значит, прятаться я ни от кого не стану, а наоборот, буду провоцировать его на контакт. Дальше без тебя я уже не справлюсь.

Чувствую, мои последние слова Лёхе совсем не нравятся, но он лишь спрашивает:

– Как ты собираешься выходить на контакт? И что будет дальше?

– Пока не знаю, но я ему необходим не меньше, чем он мне. К тому же надо спасать профессора. Если он ещё жив…

– Если ещё жив, – задумчиво повторяет Лёха. – А разве его тоже не нужно гладить и не обижать?

У виллы Гольдберга две полицейские машины и скорая помощь. И хоть ещё совсем рано, у калитки уже толпится десятка два зевак, привлечённых сиренами и мигалками. Пространство у входа огорожено полосатыми ленточками, и пара полицейских никого не подпускает к дому.

Рядом с одной из машин переминается с ноги на ногу наш начальник капитан Дрор, к которому мы и направляемся.

– Опять вместе? – невесело усмехается он. – А у нас вон какие дела с самого утра. Алекс, – он кивает Лёхе, – там внутри следственная бригада тебя дожидается, отправляйся к ним…А ты, Даниэль, останься со мной.

Лёха тут же исчезает в глубине дома, а я, на всякий случай скорчив виноватую физиономию, остаюсь рядом с капитаном.

– Странные вещи всегда творятся там, где ты появляешься, Даниэль, – говорит он, не глядя на меня. – Ты прекрасно справился с командировочным заданием… ну, сам знаешь, где. Но для чего тебе понадобилась эта сумасшедшая журналистка, которая подняла шум в прессе? У тебя с ней какой-то уговор? С тобой ещё твой начальник Феликс на эту тему побеседует… Потом латиноамериканец, который через день после встречи с тобой в Эйлате погибает в самом центре Тель-Авива. Разве не странно? Теперь трупы в доме профессора Гольдберга. Тебе не кажется, что между всеми этими эпизодами есть какая-то связь? И, как всегда, именно ты почему-то в центре событий! Кто эти сегодняшние убитые? Почему именно в доме Гольдберга? Может быть, шум, поднятый твоей журналисткой, как раз всё и спровоцировал? И ты этому способствовал. Что молчишь? Скажи в своё оправдание хоть что-нибудь.

– Даже не знаю, что вы хотите услышать.

– Правду… Ответь на такой вопрос: как произошло, что на одной фотографии, снятой всё той же журналисткой, оказались