Аркан 22 - Анна Николаевна Александрова
– Где он ее встретил, не говорил? – не обращая в этот раз внимания на увлажненные глаза собеседницы, резко спросил Алеша.
– Почему же… говорил – в йога-центре.
– А имя?
– Регина. Редкое имя, я потому и запомнила.
– Регина? – Алексей аж присвистнул от удивления. – Действительно редкое… Но одну я точно знаю. И последнее, Наташа: вспомните, что за знак был выгравирован на кубике?
Наташа пожала плечами.
– Ваши коллеги тоже спрашивали, но… я правда не помню.
– Может, этот? – Алеша показал на телефоне еврейскую букву «ламед», что соответствует аркану Повешенный.
– М-м-м-м… да, похоже. Да-да, сейчас вспоминаю, что-то такое и было. Что это значит?
– Пытаемся разобраться, – уклончиво ответил Алексей, не желая рассказывать про карты и тем более раскрывать бедной девочке значение двенадцатого аркана, чаще всего обозначающего жертву или жертвенную ситуацию. – Спасибо вам за встречу, за информацию. Мы найдем Евгения… обязательно.
Выйдя из дома номер один, Алеша сразу позвонил Мише Старикову. Женщина. Женщина из йога-центра. Женщина из йога-центра с редким именем Регина. Это зацепка! Но Миша его разочаровал.
– А ни хрена! – не стесняясь в выражениях, ругался он. – Мы сразу после Натальи в этот… как его… «Лотос» поехали. Никаких Регин у них нет и не было. Ни среди персонала, ни среди участников, с которыми заключены договоры. Периодически у них бывают новенькие на бесплатных пробных уроках, но документов у таких не запрашивают. Может, и была какая Регина, но админы не помнят.
– А камеры? В зале есть? На входе? Надо отсмотреть за прошлую неделю, с кем Левкин разговаривал… или просто заставить администраторов просмотреть записи и указать всех новеньких, которых они не знают.
– Система видеонаблюдения аккурат четвертого июня гикнулась. Вся. Только вчера починили.
– Как?
– А вот так. Не поверишь – мыши провода перегрызли.
– Мыши?!
– Говорю же, чертовщина. Как теперь эту Регину искать? И имя-то такое редкое, если настоящее, конечно… казалось бы, вот! Сейчас найдем. А вот и нет!
– Да, имя редкое, – повторил Алеша уже самому себе, отключая звонок. – А самое интересное, что у нас новый активный участник – женщина. Очень интересно.
Аркан 6. Влюбленные. ו (вaв)
Ваня сидел на последней ступеньке лестницы, ведущей к главному корпусу. Ждал. Мощенная желтой плиткой площадь, раскинувшаяся перед ним, напоминала вафельный торт. Справа шумел фонтан, всюду галдели студенты: на лестнице, на площади, на бортике фонтана.
– Вань, ты идешь?
Иван повернул голову и уткнулся взглядом в худые белые коленки. Поднял глаза и узнал Сашу Антипину, девчонку-однокурсницу. Одетая в светлое платье-тунику, подвязанное на талии кожаным шнурком, с длинными русыми волосами, перехваченными таким же кожаным ободком, она походила на весталку[21]. Ваня обрадовался ей искренне, поднялся навстречу, сменив ракурс. Теперь он смотрел на нее сверху вниз, а не она.
– К-к-куда? – спросил он, разглядывая нежные веснушки на вздернутом носике.
– В пиццерию. Наши все идут. Политологию отмечаем, – ворковала она вполголоса, невольно создавая интимную атмосферу даже средь шумной толпы. – Ты на пять сдал, молодец такой.
– А т-т-ты?
– Тоже, – скромно засмеялась Саша, подняв голубые глаза и чуть качнувшись в его сторону. – Вон они, пошли?
Она кончиками пальцев коснулась его руки, приглашая следовать за собой, и он сделал уже первый шаг со ступеньки, когда… будто повинуясь внутреннему зову, обернулся, поднял голову. И замер, как истукан. Саша проследила за его взглядом, глаза ее потемнели, улыбка стекла в печальную гримасу.
– Ты идешь? – глухо, без всякой надежды еще раз спросила она.
– Идите, – уже не глядя на девушку, ответил Ваня. – Я д-д-догоню.
– Ты уверен, что делаешь верный выбор? – нежно проговорила Саша, но он не услышал ее.
Она отвернулась и действительно ушла, оглянувшись лишь раз. Ваня же забыл про нее напрочь… про нее, про экзамен, про однокурсников, про толпы знакомых и незнакомых вокруг. Все его внимание сосредоточилось на точеной фигуре в облегающем черном платье, спускающейся с верхних ступенек к нему… мимо него.
– Регина! – окликнул он с дрожью в голосе, но чисто, не застряв на сложном для него звуке «г».
– Дмитриевна, – строго поправила его женщина, слегка повернув голову.
– Регина Д-д-дмитриевна, – упавшим голосом повторил Иван. – Нам надо поговорить.
– Я занята. – Она вновь отвернулась и направилась прочь от него.
– Нам надо поговорить, – с возрастающим упрямством и даже с некоторой угрозой в голосе настаивал парень. – Я… я… я позвоню следователю.
Женщина остановилась, вернулась на несколько ступеней вверх, так, чтобы смотреть Ивану глаза в глаза, прямо… или даже чуть сверху. Словно прочитав что-то в его взгляде, она смягчила выражение лица, улыбнулась печальной, но нежной улыбкой.
– Моя машина на парковке для преподавателей, вместе туда идти не хочу, про нас и так шепчутся… подберу тебя на автобусной остановке, на дальней, что у аптеки, – прошептала она, но он услышал каждое слово.
И он, окрыленный, побежал к указанному ему месту.
Спустя пятнадцать минут шикарный ярко-красный «шевроле» – кабриолет притормозил у пластикового козырька остановки, и кудрявый юноша в раскрашенных рэперских штанах, улыбаясь во весь рот, уселся на переднее сиденье.
– Пристегнись, – получил он первое указание.
Регина… Дмитриевна обладала над Ваней почти магической властью. Он понимал вполне, что страсть эта, эта нездоровая влюбленность во взрослую женщину не имеет и полшанса на успех. Не имела… раньше… Сейчас у него появился рычаг давления. И пусть шантаж – это не путь любви, одержимость Региной заставляла его делать глупости. Заставляла его верить в глупости.
Регина пришла в университет лишь в текущем учебном году, сразу на пост проректора по воспитательной части. Своего предмета у нее не было, да и… кажется, опыта работы в вузах тоже. Преподаватели шептались, что должность она получила по протекции очень важной шишки. И удивлялись, зачем столь обеспеченной женщине (автомобиль и ее наряды не оставляли в том сомнения) вообще работать.
Но Регина на удивление хорошо справлялась с должностью. Яркая, красивая, умная… совсем непохожая на других преподавателей, она мгновенно влюбила в себя студентов, всех: и мальчиков, и девочек. Со всеми была ласкова, как мама… или скорее как старшая сестра, потому что умела говорить с ними на их языке, понимала их печали и страхи.
И только Ваня видел в ней не сестру, не маму, не старшего товарища, не педагога, а Женщину. Красивую, соблазнительную, манкую женщину. Он преследовал ее незримо всюду, где мог дотянуться. Ловил каждое ее слово, жест, взгляд. Регина все, конечно, понимала. Не
