Чудак на холме - Лев Юрьевич Альтмарк

При последних моих словах Дрор презрительно хмыкает, нисколько не сомневаясь, что это опять мои ехидные шуточки, тем не менее, всё, что рассказываю, выслушивает с интересом и кое-что даже помечает карандашом на листе бумаги.

– Не заговаривай зубы! Что ты конкретно собираешься предпринимать дальше? – вопрошает он почти мирно. – Хоть ты ни с кем советоваться, как я понимаю, не собираешься, и всегда поступаешь по-своему, но уж сделай милость, информируй хотя бы изредка, какие неприятности нам придётся расхлёбывать после твоих геройских похождений!

– Как только появятся какие-то результаты, в то же мгновение доложу обо всём подробно, а сейчас пока лишь одни слова…

– Слова, говоришь?! – снова заводится Дрор. – А двенадцать погибших в перестрелке плюс труп безымянного бандитского вожачка? А покончивший жизнь самоубийством киевский лже-Столыпин? Это всё слова? Кто у тебя завтра на очереди?

– Но все эти дела уже официально расследуются и без всяких моих секретов…

– И всё-таки хочу тебя ещё раз спросить: почему ты раньше ничего не рассказывал о последних контактах с Гольдбергом? Что тебе мешало? Или полицейские погоны жмут?

– Хотел всё принести уже в готовом виде на блюдечке. Глупо поднимать бурю в стакане воды…

– Не юли! Не люблю, когда лгут в глаза! Прокололся – так признайся.

Наш разговор всё больше начинает напоминать какой-то дурацкий школьный диалог между учителем и провинившимся школяром. Пора идти в наступление, хватит сидеть в обороне.

– Простите, господин майор, но в чём моя вина? Вовремя не заострил ваше внимание на Гольдберге? Так ведь он ни в чём в то время и не засветился, и мы ничего о его новых телодвижениях не знали. Он даже не был в оперативной разработке. Теперь – появились факты, но опять же их нужно доказывать и доказывать…

– Вот и доказывай! Тебе кто-то мешает это делать? Только грань не переходи.

– Да что вы, господин майор! Я чист, как стёклышко, и никогда ничего противоправного не совершал…

– Совершил бы – сел бы! И никто тебя прикрывать не стал бы. Даже я… Ты не представляешь, какие высокие инстанции контролируют этого сумасшедшего живодёра-профессора! И все его контакты со звукозаписывающими фирмами давно известны. А не брали его потому, что всем интересно было, куда это заведёт. Другое дело, что он нередко уходил из-под контроля, даже не подозревая об этом, и заключал какие-то безумные контракты то с махровыми российскими монархистами, чтобы возродить нового Столыпина, то с бандитами, которым вдруг захотелось вернуть к жизни своего взорванного конкурентами Розенталя…

Сообщение шефа не просто шокировало – оно убило меня наповал. Но мне удалось выдавить из себя:

– А ещё что за ним числится?

– Пока неизвестно, – Дрор замолкает и отворачивается к бумагам на столе. – Короче, поступим так. Раз ты опять ввязался в эту… в эту крайне поганую историю, то попробуем использовать ситуацию действительно в оперативных целях. Контактов с профессором Гольдбергом не теряй, но и никаких полётов чёрт-те знает куда и прочих экспериментов, после которых остаются трупы, чтоб больше не было, понял? Не слышу ответа?!

– Понял, – киваю головой и облегчённо вздыхаю. Гроза, видимо, миновала. Всё обошлось без жертв.

– Нам нужно собрать как можно больше материалов и документальных свидетельств противозаконной деятельности профессора, чтобы упечь его уже не на каких-то два года с досрочным освобождением, а надолго. Притом – нужны именно железные факты и показания очевидцев, а не твои соображения. Выводы пускай делает суд… Это ты хоть понял? Ты должен не помогать его бредовым планам, а по возможности противодействовать им и всё время собирать материалы.

Послушно киваю головой, чтобы не дразнить шефа, и гляжу на него глазами досыта наевшейся собаки. Надо же до конца усыпить его бдительность. Если уж обвести вокруг пальца не удалось. Хотя… какое там обвести!

– Затем, – голос Дрора становится мягче, и он снова превращается в бывшего спокойного и невозмутимого начальника, которого я знал всегда, – постарайся выяснить прежде всего, что он ещё натворил, кроме киевского дела и дела наркоторговцев. Сам же сказал, что он намекал на что-то ещё. Нужно переловить всех этих людей-перевёртышей, пока не возникли какие-то непредвиденные ситуации. Учти, что головы откручивать будут нам – мне и тебе, ведь дело уже стоит на контроле у самого высокого начальства. Но мне отвернут в первую очередь. Лично я давно прикрыл бы всю эту мерзость и пересажал всех участников в те места, которые они давно заслужили. Гольдберга – в тюрьму, а тебя – в постовые, чтобы ноги в задницу каждый день вколачивал, гоняясь за хулиганами. А гольдберговских «пришельцев» отправил бы по месту прописки! Да начальство, увы, не даёт…

– Может, и у начальства какие-то секретные планы на нашего профессора? – подсказываю я.

– Какие ещё планы?

– Ну, вдруг им захочется тоже переселиться в тело молодого плейбоя из немецкого порно, – хихикаю неожиданно для самого себя, – чтобы подчинённых девиц совращать. Впрочем, они это делают и так, без всякого переселения…

– Отставить! – рычит Дрор и оглядывается по сторонам, будто в кабинете кто-то нас может подслушивать. – Не смей даже думать о таких вещах! Совсем распоясался, лейтенант, ведёшь себя, как со своими дружками-собутыльниками. Я тебе кто?!

После такого риторического вопроса опасаться Дрора больше не следует. Когда он начинает интересоваться у подчинённых, кто он для них, это означает, что он не просто успокоился, но и настроен весьма благодушно. Эта особенная черта коренных израильтян – мгновенно переходить от гнева к радостному сюсюканью и наоборот – до сих пор удивляет меня, но сам я её, видимо, никогда не приобрету. Не получается, да и, честно говоря, не хочется.

– Вы для меня, господин майор, как отец родной! – проливаю бальзам на его застарелые раны. – Скажу по секрету, что такого начальника у меня ещё не было! И не будет…

– Ладно тебе, – ворчит Дрор, – будто я не знаю, какой ты… на самом деле. Но в тысячный раз повторяю, никакой самодеятельности, ты меня слышишь? О каждом своём шаге докладывай мне лично в любое время дня и ночи… Когда у тебя назначена встреча с Гольдбергом?

– Мне надо с ним для начала созвониться.

– Ты должен быть в курсе, где он находится каждую минуту. Ночью тебя разбудят – без запинки обязан доложить, по какому адресу его можно найти, и на какой подушке он спит. И ещё раз заостряю твоё внимание: никаких путешествий во времени и на тот свет! Иначе мы тебя потеряем и его