Тайна из тайн - Дэн Браун
"Я не знаю!" — рыдания теперь душили её. "Я не понимаю, что со мной случилось! Я в растерянности, и я не помню... Я просто знаю, что мне нужно безопасное место!"
"Значит, ты просишь убежища?" — спросила посол.
"Я не знаю, что это," — сказала девушка, шагнув к Нагель. "Мне просто нужно."
"Саша, стой!"— громко скомандовала Нагель, и двое морпехов преградили путь, заставив Сашу резко остановиться. Та выглядела искренне испуганной, будто совершила что-то ужасное.
"Мисс Весна," — Нагель вновь овладела собой. — "Я хочу вам помочь, но сначала вы должны очень внимательно меня выслушать. Это крайне важно."
Саша кивнула.
"Это посольство считается территорией США, и когда иностранец просит убежища на американской земле, мы называем это 'заявлением на получение убежища'. Любое подобное прошение требует немедленного собеседования со старшим консульским офицером. То есть со мной."
Саша кивнула, показывая, что поняла.
"Правила таких собеседований," — продолжила Нагель, — "очень строги. Стандартный протокол в рамках Системы рассмотрения ходатайств об убежище предусматривает обязательную процедуру, которую мы называем 'контролируемым ограничением'."
Морпех, стоявший ближе всего к Саше, покосился на Нагель, что было неудивительно — посол явно импровизировала.
"Вы не в беде, мисс Весна, даже если вам так кажется. Контролируемое ограничение — неотъемлемая часть нашего протокола. Это мера предосторожности, обеспечивающая безопасность и вам, и сотрудникам посольств."
"Я понимаю," — Саша протянула руки, подставляя запястья. — "Вы можете меня ограничить."
"Благодарю за сотрудничество," — Нагель была удивлена такой покорностью. — "По нашему протоколу команда наложит ограничения. Вас поместят в безопасную запертую переговорную, где вам будет предоставлена еда, вода, доступ в туалет и медицинская помощь, если потребуется."
Морпехи замешкались, словно ожидая подтверждения, но стоило Нагель бросить на них ледяной взгляд, как старший капрал тут же действовал. За считанные секунды на запястья Саши были надеты стандартные гибкие наручники, и под конвоем её проводили за ограждение.
Нагель отошла в сторону, взглянула на часы. Было 20:30. "Я присоединюсь к вам, как только смогу, мисс Весна, но это может занять время. А пока персонал позаботится, чтобы вы были в тепле и сыты."
Саша шла мимо со слезами на глазах. "Спасибо за доброту," — прошептала она.
Нагель перевела дух и двинулась к выходу, осознавая, что перед ней встал ряд крайне неожиданных и серьёзных решений.
И времени на раздумья почти не было.
ГЛАВА 130
Тротуары Манхэттена блестели под ногами Фокмана, пока он поднимался по Бродвею. Послеполуденный дождь наконец прекратился, и настало время возвращаться домой.
Разговор с Прагой был коротким — Лэнгдон не решался много говорить по телефону. Он заверил, что они с Кэтрин в безопасности, и предупредил Фокмана, что они могут заехать в Нью-Йорк по пути домой, чтобы обсудить лицом к лицу всё, что произошло с рукописью.
"Мало что обсуждать", — с горечью подумал редактор. Даже если Кэтрин сможет переписать всю книгу, у ЦРУ наверняка найдётся что сказать по этому поводу. Для Фокмана потеря этой книги была серьёзным профессиональным ударом, но его утешало, что Роберт и Кэтрин в безопасности.
Подходя к Колумбус-серкл, Фокман почувствовал землистый аромат тёмной обжарки и зашёл в самую оживлённую "Старбакс" в городе. Если хоть какой-то день и заслуживал дополнительной дозы кофеина для прогулки домой, то это был сегодняшний.
"Прости меня, Роберт", — ухмыльнулся он, делая заказ.
Профессор из Гарварда давно бойкотировал "Старбакс", осуждая их "вопиющее искажение классического символа".
Фокман усмехнулся, глядя на знакомый логотип, украшавший каждую кофейную чашку в заведении.
"Эта русалка из "Старбакса", — возмущался Лэнгдон, — имеет два! хвоста! Значит — это вовсе не русалка, а сирена— злокозненная соблазнительница, заманивающая моряков на верную гибель! Как можно доверять компании, которая даже не провела иконографические исследования, прежде чем украшать фраппучино изображением смертоносного морского чудовища?"
"Только символист может испортить вкус к хорошему кофе", — подумал Фокман, без тени угрызений совести делая первый блаженный глоток самого сливочного флэт-уайта во всём городе. Затем, подняв воротник своего поношенного серого пальто, он вышел на улицу и направился домой.
ГЛАВА 131
Паря во тьме, Роберт Лэнгдон завис высоко над Прагой. Он смотрел вниз на Карлов мост, где далеко под ним мерцали газовые фонари, словно нити жемчуга, протянувшиеся через черную реку. Невесомый и отрешенный, Лэндон дрейфовал вниз по течению, перелетал через водопад, не испытывая эмоций, кроме смутного раздражения от далекого стука. Когда стук усилился, гравитация внезапно схватила его, и Лэнгдон почувствовал, как его тащит вниз в паническом свободном падении… ускоряясь к ледяной реке… пока он не разбил ее зеркальную поверхность.
Резко проснувшись, Лэнгдон сел в кровати, удивленный, что не осознавал, что все это — сон. Это казалось ему парадоксом — способность человеческого разума оказаться в очевидно невозможной ситуации и при этом воспринимать ее как реальность, игнорируя все несоответствия и даже не заподозрив, что это не на самом деле происходило.
Теперь бодрый от адреналина после сна, Лэнгдон оглядел затемненный номер отеля. Все было тихо, кроме тихого дыхания Кэтрин рядом с ним. В воздухе витал запах ее экзотических духов, и Лэнгдон все еще ощущал роскошно мягкую ткань того, что было на ней, когда она сидела на краю кровати и шептала: "Прости, что разбудила вас, профессор…"
Эти ощущения еще не покинули его.
Доктор Соломон, можете будить меня так в любое время.
Тихо выбравшись из кровати, он накинул халат и вышел в гостиную люкса. К его огорчению, напольные часы показывали немногим больше девяти вечера.
Я почти не спал.
Лэнгдон смотрел в эркерное окно, понимая, что его странный сон не был чем-то удивительным. Его мозг, вероятно, все еще пытался переработать травму от этого самого прыжка из окна в ледяную воду. Сны всегда завораживали Лэнгдона, и сегодня он был потрясен, когда Кэтрин заявила, что обнаружила, что вызывает их.
Невероятно, но ее эксперименты показали, что спящий мозг похож на умирающий. В обоих случаях уровень ГАМК резко падает, ослабляя мозговые фильтры и открывая доступ к широчайшему потоку информации. Вброс нефильтрованных данных объясняет, почему сны проявляются как такой бессвязный калейдоскоп образов и идей. Более того, это объясняет, почему даже самые яркие сны начинают исчезать через несколько секунд после пробуждения, несмотря на все попытки их запомнить. Мозг перезагружается, уровень ГАМК повышается, и фильтры снова включаются... стирая информацию и вновь регулируя наше восприятие
