Фантастика 2025-129 - Денис Старый
Церемониться с отравительницей я не собирался. Точнее сказать, что она именно так и должна думать. И понимал я, что даже на войне нередко действуют высокие принципы, когда женщину нужно и оборонить, и защитить, может, даже где-то пожалеть — но не редкость и то, что эта жалость к слабому полу может сыграть злую шутку. Но не мог я пытать женщину. Заставлял себя забыть, что передо мной девушка, но не мог.
Сейчас ты её пожалел, а через минуту получаешь пулю в затылок. Так что за спиной нельзя оставлять никого, если только не своих товарищей или тех людей, которые тобой неоднократно проверены. Надеюсь, все же, что эта реальность не такая.
Выждав нужное время, я зашел в комнату, где должна была находиться, представляющаяся служанкой, убийца. Сразу же ударил кистенем рядом с дамочкой, делая вид, что промахнулся,
Ещё ранее я подготовил «рабочее место маньяка». Дефицитную простынь постелил на пол, под неё подложил всякой ветоши, чтобы следов крови не было. Рядом был положен «рабочий инструмент». Разложил хорошим таким рядком. Очень надеялся, что когда девка очнется, то посмотрит на все приготовленное и… Расскажет все, что ни спрошу.
И вот именно сюда, в комнату, в которой должна была ночевать Эльза, я привел Олену, оказавшуюся дамой «с тяжелой костью», как говорят о женщинах с излишком веса. Такие весьма ценны в мещанской и крестьянской среде. Так что, если бы она оказала сопротивление, ещё не факт, что мне бы все удалось.
— Ты же не глупа, понимаешь, что я собрался делать? — спросил я, указывая на «инструмент»
И она запела, на радость мне и на спасение моей многогрешной души. Смог бы пытать? Не знаю.
— Я всё сказала, теперь убей меня! — разбитыми губами проговорила отравительница.
Есть у каждого человека определённый порог, за которым жизнь становится не столь важной, а смерть кажется избавлением. Наиболее сильный характером человек приходит к этому пониманию через день издевательств, иногда через два, порой, через большее время, но приходят почти все. Если, конечно, информацию добывают профессионалы своего дела без каких-либо сантиментов, с использованием ещё и психологических приёмов. Олена не оказалась сильной духом. Ей было достаточно демонстрации намерений. Не чета Архипу.
— Передай тому, кто тебя послал, что в ту игру, что он играет, можно играть вдвоем. И что все люди смертные и под Богом ходят. Но я готов говорить. Не о сдаче, а о договоре, — сказал я и, вопреки своим же утверждениям о том, что на войне, как на войне, отпустил Олену.
В таком поступке была своя логика. Во-первых, пусть мой враг не чувствует себя в полной безопасности и оглядывается. Это нервозность, ошибки, возможные ссоры с людьми. Ну и чего скрывать? Не хотел я убивать Олену. Вот и придумал, как е сбагрить.
Из того, что я ещё не знал, было интересным, что Эльза должна была быть также ликвидирована, а её деньги, само собой, изъяты. Как именно это нужно было сделать, Олена и сама ещё не знала. Поручено было действовать по обстоятельствам, но после моего отравления она должна была уехать вслед госпоже Шварцберг и убить ту, только не в поместье.
Олена вообще-то должна была вместе с Архипом выждать момент и пробовать каким-то образом через Эльзу давить на то, чтобы я сцепился с Жебокрицким. И лишь тогда, когда стало понятно, что я не собираюсь идти войной на своего соседа, а тот просто струсил начинать открытые боевые действия, было принято решение меня устранить.
Удивительно было узнать, что создана целая сеть подобных исполнителей. Нет, не во всех городах они существуют, но Олена знала, как минимум, ещё о двух командах. Это люди, которые собирают «дань» с купцов и производителей в пользу того, кто на вершине криминальной пирамиды. И нет, Олена — не специалист по убийствам. У неё лишь был яд, созданный аптекарем в Екатеринославе, она же сама… жена Архипа.
Так что, выходит, я несколько переоценил возможности моего врага. Возможно, я думал о том, что Кулагин действует в большей степени через профессионалов, как это могли бы делать в будущем, но ошибся. Однако лучше переоценить соперника, тогда я буду готовым ко многим сюрпризам, чем его недооценить.
— Возвращайся к тому, от кого пришла на мои земли и передай все то, что я тебе сказал… — немного успокоившись, злобно прошипел я Олене и вышел из комнаты.
Через две недели я стоял на пороге кабака, называемого местными «шинок». Ночь уже вошла в свои права, и вокруг все казалось серым, мрачным, словно кинорежиссер из будущего перестарался и специально нагнетал картинку, подрисовывая на компьютере безнадежность. Впрочем, наверняка в этом месте, в стихийно возникшем квартале рядом с портом, в своего рода трущобах, похожих на бразильские фавелы, даже при ярком солнышке картина не становится менее апокалиптической.
Я сделал шаг и решительно открыл дверь в кабак. Гомон пьяных компаний ударил по ушам. Следом в кабак вошел Петро, который будто прилип ко мне, стал гипертрофированной тенью, повторяющей все мои движения, но выглядящий гораздо больше, чем я сам. Я спустился с четырех ступенек, высматривая, кто же здесь отдыхал. Быстро увидел Понтера и двух его подельников. Вот к ним я и направился.
— Хлясь! — звонкая пощечина врезалась мне в щеку.
Расфуфыренная, но красивая женщина зло смотрела на меня. Я хотел было влепить и ей, но… Нет, начинается большая игра. И нельзя, еще не начав играть свою роль, сразу же испортить весь спектакль.
— После! — сказал я, силой отодвигая рыжую девушку.
Вырисовывались куда как серьезнее проблемы, чем выяснение отношений с женщинами. На меня направили два ствола.
Делаю шаг в сторону, резко вынимая из каждой кобуры по пистолету. Ну что, устроим побоище в стиле Дикого Запада?
— Убей его! — закричал знакомый мне Понтер.
Глава 8
— Не здесь! — прокричали у того места, которое можно было бы назвать раздаточной или барной стойкой.
— Кривой, это не твоё дело. Это из-за этого барчука Иван Портовый на меня взъелся! — кричал Понтер, размахивая пистолетом.
— Успокойся, Понтер.
