Пермский Губернский 7. Ультимат. Том 2 - Евгений Бергер
Будучи Богом войны я никогда не жал противникам руки. Старался либо добить, либо завербовать, если была подобная возможность.
А тут присутствовал незримый дух товарищества и взаимной поддержки, даже несмотря на всё то, что происходило на трассе. Бой закончился. И из соперников пилоты превратились… По сути, в обычных коллег.
Какая интересная метаморфоза…
— Ну что, Господин Ларионов? Мой пилот победил. — я внимательно посмотрел на разозлившегося Петра.
— Победил… — сухо ответил он: — Ладно! Чего ходить вокруг да около? Я даю слово дворянина, что члены моей банды больше не будут кататься по городу. Только МРЭО. Довольны?
— Вполне. Кстати… Я бы тебе очень рекомендовал позвонить родителям.
— Это ещё зачем⁈ — напрягся юный дворянин.
— Родители — самые важные люди в твоей жизни! Они любят тебя за просто так. А не за твои власть и деньги.
— Ну-ну… Сам разберусь, когда звонить. Парни! Уходим… А ты… — Петя ткнул пальцем в Заточку: — Сейчас обсудим твою дальнейшую карьеру в гонках, бестолочь.
Банда «детсадовских байкеров» благополучно покинула МРЭО.
— А ты переживал. — к нам подошёл Микуха. Он буквально светился от счастья и адреналина!
— Понравилось?
— Ещё бы! Знаешь, на долю секунды мне показалось, что моя дикая любовь к гонкам возвращается… Но лишь на долю секунды.
— Чего вдруг? Мне казалось, что ты воспылал обратно.
— Воспылал… Но одно дело — драться с ребёнком, типа Мишани. А другое дело — выступать на серьёзном чемпионате. В общем, посмотрим, как проеду в выходные. Если не обосрусь, то сочту это за знак.
— Какой?
— Что пора реально вернуться в большой спорт. Но ты не переживай! Наш договор в силе. Пару сезонов я с вами точно откатаю. А потом, если не выгонишь — будем смотреть.
— Что ж, договорились! — я пожал Микухе руку: — Кстати, предлагаю отметить нашу маленькую победу в пабе за кружечкой пива. Ты, как на это смотришь?
— Прости, Фёдор Александрович. Но у меня ещё есть семья. Да и до основных гонок осталось всего — ничего. Так что, в другой раз.
— Хорошо. Тогда, держимся на связи?
— Держимся на связи. — кивнул Граф и направился обратно к «Стеллару».
Какой невероятный человек. Даже в мгновение славы всё равно предпочитает работать… Есть, чему поучиться.
— А я, кстати, мур-мя… Был бы очень не против сгонять в паб. — кот тут же начал тереться об мой рукав.
— Прости, Семён. Но раз наш пилот и без того замотивирован, то сегодня предлагаю закончить одно начатое дело.
— Ну, да… Ну, да… Конечно! — вздохнул сгусток меховой тьмы: — То есть, пилота ты в паб зовёшь, а своего самого верного друга — нет?
— Сём. Петя травит людей.
— Да, знаю я… Просто пошутил. — улыбнулся кот: — К тому же, кто ещё поможет тебе с гангстерско-дворянскими разборками, если не твой самый верный друг?
* * *
Великолепная ночь продолжалась.
Не без помощи наш новых сокомандников Сереги и Сани, мы отыскали первого «бегунка». Данный термин использовался местными для обозначения мелких курьеров и торговцев запрещёнными веществами.
— Отель «Урал»… — протянул я, любуясь переплетением новогодних гирлянд перед входом: — Сколько прекрасных воспоминаний об этом чудном месте.
— Ага… Лично у меня только о «Нью Стар». До сих пор, как вспомню то похмелье, так передёргивает… — со вздохом ответил Семён.
— И несмотря на похмелье, ты всё равно стремишься в бар?
— Ну, да. А, что такого?
— Просто, мне не совсем понятна логика. Если у меня работает врождённая регенерация и всё хорошо, то как ты, пережив отравление, всё равно возвращаешься в это ужасное состояние?
— О… Дорогой мой друг! Тут ведь, как водится? Последствия всегда не так страшны, когда речь идёт о весельи в моменте. Ты кружишься, танцуешь, являешь миру настоящего себя. Открытого… Без купюр. И от этого испытываешь лютый кайф! Понимаешь?
— Сомнительно. Но, видимо, я всё ещё не дорос до того состояния. Привык всегда быть «средне открытым».
— У каждого свой путь. Никто и не спорит. Но лично мне порой так хочется смазать струны души… К тому же, это всегда самообман, что именно в эту вечеринку ты не превысишь свою норму и не отравишься. Но алкоголь коварен… Он всегда заставляет тебя пить больше, потому что накручивает мозг на уменьшение эффекта. Хотя, чтобы нормально протрезветь нужно минимум несколько часов. Ну, это если без лекарственных средств.
— Всё равно не понимаю. Если ты знаешь, что будет больно…
— А у нас так много, с чем. К примеру, любовь тоже может закончиться очень плачевно и больно. Но мы же влюбляемся несмотря ни на что.
— Как ты в свою бывшую жену?
— Ой, не начинай… Я вовсе и не про неё подумал. — нагло соврал Семён, обдав меня кислым ароматом постыдной лжи.
— Со мной ты можешь быть откровенен. Ибо, какая разница? Я в любом случае поддержу твой выбор.
— Нет! Всё. Закрыли тему. — нахохлился фамильяр и тут же уставился на молодого паренька с ярко-красным квадратным рюкзаком: — Это же тот самый, да?
— Тот самый. — кивнул я, и быстро вышел из внедорожника: — Молодой человек!
Парнишка замер, а затем испуганно повернулся в мою сторону.
— Ф… Фёдор Александрович! Добрый вечер… — боязливо ответил он: — Могу быть, чем-то полезен?
— Хотел бы задать парочку вопросов. У тебя там, случаем, не роллы?
— Нет… Если честно, я не знаю, что там. — парень начал пятиться в сторону старой «Четвёрки» — древнего русского универсала.
— А, может быть, пицца?
— Не знаю… Честно говорю! Мне запрещено разговаривать с людьми во время доставки…
— Неужели? Хорошо. А давай вместе посмотрим? Тебе же наверняка тоже интересно!
— Нет… Мне совсем не интересно… Я не лезу в личную жизнь других лю… — договорить парнишка не успел, поскольку подоспевший Семён поставил ему подножку, от чего тот рухнул в сугроб.
— Какие-то проблемы, Ваше Сиятельство? — из «Четвёрки» вылез молодой лысый бугай в чёрном пуховике.
— Сейчас посмотрим. — ответил я, и подняв «бегунка» за плечо, раскрыл квадратный рюкзак.
Хм-м…
