Правила подводной охоты - Дмитрий Валентинович Янковский
— И что?
— Нас тут сгноят, понял? Лет на десять запрут в местной тюрьме, и грубые латиносы будут трахать тебя в твою нежную попку!
— Придурок, — качнул головой Пас, но я видел, что он призадумался. — Никаких обвинений нам не предъявляли.
— Хочешь, я тебе скажу, что думаю? — я приблизил к нему лицо и зашипел, как это умел делать Жаб. — Я срать хотел на местные законы и вообще на законы обычных людей. Я охотник. И не собираюсь ожидать своей участи, как баран на бойне. Доступно?
— Если у тебя есть конкретные предложения, могу выслушать. А если нет, не мешай мне спать.
Я махнул рукой и оставил его в покое. Пас устроился поудобнее и отвернулся лицом к стене.
Вонь в камере сводила меня с ума, мне казалось, что этот отвратительный запах нечистот и гниения впитывается мне под кожу и заражает какой-то ужасной болезнью. Не усидев на месте и получаса, я встал и попытался определить время через щели в забитом окошке. Солнца мне увидеть не удалось, но небо отсвечивало розовыми отблесками заката, так что примерно я прикинул, что уже около девяти. Интересно, как скоро нас хватятся на базе? Молчунья должна была зайти за мной в тир к шести часам. Но вот что она сделала, не обнаружив меня? Сказала ли сразу Жабу или затаила обиду? Зная ее, скорее можно было предположить второе.
Окончательно разозлившись, я отвернулся от окна и заметил, что нищий проснулся. Но больше всего меня удивило то, каким взглядом он смотрел на мои ботинки. Наверно, так я вытаращился бы на собаку, играющую на скрипке, даже если бы она фальшивила, барракуда ее дери.
Не успел я решить, на каком языке обратиться к столь странно ведущему себя незнакомцу, как он вскочил с нар и уставился на ботинки Паса. Причем Пас этоn взгляд почувствовал и недовольно повернулся.
— Ты чего? — спросил он по-русски, видимо, не задумываясь о языковых барьерах.
Вместо ответа нищий поднял руку, и мы с удивлением различили фразу, сказанную на Языке Охотников: “Меня зовут Викинг”.
Пас от такого поворота событий чуть не свалился с полки, а я как стоял, так и замер, словно врос в загаженный пол.
“Вы откуда?” — нищий снова заговорил жестами.
“С базы”, — ответил я.
— Да понятно, что с базы, барракуда вас задери! — нищий перешел на русский язык. — Где она, эта база, надеюсь, на Тринидаде?
— Ну, да, — ответил Пас, немного придя в себя. — Не в Антарктиде же.
— Боги морские! — выдохнул Викинг. — Ну все, теперь я точно отсюда выберусь! Как вас звать?
— Я Копуха, а это Чист. В смысле Чистюля. А ты охотник?
— Нет, артист балета, — огрызнулся он. — Как скоро вас хватятся?
— Трудно сказать. — Пас слез со своей полки и уселся рядом со мной. — Наверное, после отбоя.
— Понятно. Времена изменились. Значит, у вас не база, а курятник. Хотя другого и быть не может. Тварей вычистили, о пиратах забыли, браконьеров всех выбили. Пороху давненько не нюхали?
— С годик, — ответил Пас, роясь в кармане.
Я знал, что он пытался там отыскать, но орден забрали вместе с деньгами. Похвастаться хотел, барракуда его дери! Внезапно лицо его озарилось, но вместо алмаза он достал осколок стекла от артуровского фургона. Мне захотелось показать ему язык — я с трудом удержался.
— Как они его не забрали? — удивился он. — Под подкладку кармана забилось, что ли?
— Значит, придется ждать утра, — подытожил наш новый знакомый.
— Вообще-то хотелось бы вернуться на базу до того, как нас начнут разыскивать, — вздохнул я.
— В самоволке, что ли? — удивился Викинг.
— Вроде того.
— И хотите отсюда слинять, чтобы не получить фитиль от начальства?
— Я бы рискнул, — закивал я.
— А что твой Чистюля?
— Сомневается.
— Резон есть. Я уже пару раз пробовал отсюда сбежать, но возникали кое-какие проблемы. Через окно не выбраться, у меня для таких упражнений задница слишком толстая, а через дверь никак не получается. Нет, выйти из камеры можно, я пробовал, но пройти по коридору, а потом через дежурную часть и на улицу невозможно. Одному по крайней мере точно. Палками лупят, звери, да и много их. Кроме всего прочего, у них пистолеты, ружья и приказ стрелять в беглецов. Вот если бы ваши подкатили снаружи, да с пулеметами, да с гарпунными карабинами...
— Как давно ты охотишься? — неожиданно спросил Пас, пряча стекло обратно в карман.
— Двадцать лет. Из них четыре с лишним на этих нарах.
— Четыре года? — поразился я. — За что же тебя посадили?
— За хер собачий.
— Это как? — не понял я.
— Да очень просто. Оказался я в этом городишке без денег. А в те времена, вы, наверно, не знаете, быковал тут крутой бандюган по кличке дон Рэба. Полиция была у него на пайке, да и мэрия тоже, а деньги он качал с портовых погрузок, правда, и докерам платил хорошо. Вот я и решил устроиться в порт, заработать немного. Но порядки там были суровые — кто норму не выполнял, того не только зарплаты лишали, но еще напускали здоровенного пса, чтоб в следующий раз неповадно было. Карлом тварюку звали. Ну, разок и я проштрафился. Вообще-то я собак не боюсь. Чего их бояться? Торпеды в глубине пострашнее будут. Видали?
— Приходилось.
— Тогда понимаете. Ну, короче, бросился на меня этот пес, я его над собой пропустил, схватил за елдак и вырвал хер с корнем. Ну, сдох кобель, понятное дело. И надо же было ему оказаться любимой собачкой дона Рэбы! Приписали мне порчу имущества, жестокое обращение с животными и убийство охранника. Посадили на десять лет.
Честно говоря, история показалась мне настолько неправдоподобной, что я не знал, как на нее реагировать. То ли смеяться над забавной выдумкой, то ли сочувствовать. Подумав, я решил перевести разговор чуть в другое русло.
— А что ты в городе делал?
— Эта история подлиннее, я ее вам в следующий раз расскажу.
— А если серьезно? — настаивал я.
Викинг вздохнул и
