Пепел доверия 2 - Руслан Алексеевич Михайлов
Господи… вот мы и дожили до реалий франшизы Безумный Макс…
* * *
Твари ушли. Вся стая ушла. Я медленно прокатился по нескольким улицам, но не нашел никого живого. Ни тварей, ни людей. Тогда я рискнул скататься к поднятому въездному шлагбауму, где вчера занимался мародерством и вот там нашел то, чего и кого совсем не хотел бы видеть: два голых и покрытых кровью мужика лежали на земле и жадно пожирали то, что некогда было человеком. Я это понял не по костям, а по зажатому в руках твари окровавленному мужскому черепу с висящей на остатках кожи нижней челюстью. Твари заметили меня первыми, приподнялись… и осели обратно. Только тогда я заметил, что у одного нет правой ноги ниже колена и судя по культе, он ее потерял до того, как стал тварью. А у второго вскрыт живот и оттуда… вывалилось всякое длинное, серое, склизкое и покрытое палью. Требуха, одним словом. У него требуха наружу, а он продолжает глодать человеческий череп.
Завтрак запросился наружу, рука переключила передачу на задний ход, нога зависла над педалью газа и все это как-то даже без моего участие — тело действовало будто само. Я аж застонал от натуги, перебарывая самого себя. И кое-как все же переборол. Внедорожник остался стоять. Я продолжил смотреть на них, а твари на меня. Вокруг пусто, лишь легкий ветерок ерошит белую пыль на парковочном пятачке, подранки жрут человечину — у одноного еще и с рукой что-то очень нехорошее.
Дверь, которую я вчера вроде как прикрывал за собой распахнута настежь — но это мог и ветер постараться. Но вот чего ветер вряд ли бы смог сделать, так это налить чего-то черного на ступени крыльца и разбросать там обглоданные кости. А вон там висит на ветках то, что вроде бы еще недавно было черной кошкой — но теперь это просто клочки черной шести и чуток кожи. Только по хвосту и понял. А вон еще один окровавленный человеческий череп без нижней челюсти — валяется у колодца по соседству со старым футбольным мечом.
Завтрак снова постучался снизу в гортань, и я торопливо потянулся за сигаретами и бутылкой колы. Затянувшись первым и глотнув второго, почувствовал облегчение и вынул телефон — я должен записать это на видео. Если только почему-то медлящие твари не атакуют.
Они остались на месте. Не двинулись даже когда я опустил боковое стекло. И пока я снимал долго видео, переводя с перепачканных грязью и кровью монстров на человеческие останки и обратно, мне стало ясна причина их бездействия. Они бы и хотели поймать меня и убить… но просто не могли. Провалившиеся щеки, запавшие глаза, жадное дожирание того, что оставили более сильные и здоровые особи… я видел перед собой самых слабых из прошедшей здесь стаи. Один одноногий и считай однорукий, другой со вспоротым животом и вываленной требухой. Оба до крайности истощены, удивительно что вообще сюда добрались и я, конечно, не врач, но тот, что с дырой вместо живота вроде бы потихоньку умирает. Просто он не обращает на это внимания и продолжает скоблить зубами череп… оп-па… а вот у черепа и челюсть оторвалась, улетев в пыль.
— Угх! — выдавил я, зажимая руками рот и продолжая смотреть, как тварь пытается выколупать что-то там из изнутри через разбитый затылок.
Расколошматили череп о землю или камень как кокос, чтобы добыть самое вкусное…
— УГХ! — рвота заколыхалась где-то в районе гланд.
Бац! Я влепил себе оглушительную пощечину и зашипел от боли — в пальцах была сигарета, так что я себя еще и прижег. В голове прояснилось мгновенно, аж зазвенело. Стряхнув с себя сломанный окурок, закурил вторую сигарету, допил колу и, толкнув дверь машины, медленно вышел, закидывая ружье за плечо, а в другой руке держа уже готовый к бою пистолет ТТ.
Я убью этих двоих. Да, убью. Они не нападают на меня, но я их убью. Потому что, если этих крох белковой пищи окажется достаточно, чтобы подпитать их угасшие силы, они оживут, отправятся дальше и убьют первого попавшегося им на дороге человека. Я этого не допущу. Не допущу еще и потому, что не хочу такого соседства. Не дай боже приживутся здесь…
Стрелять хотелось издалека, но я, переставляя одеревеневшие ноги словно ходули ярмарочного паяца, подошел ближе к одноногому. Он медленно развернулся в мою сторону, показав исцарапанное туловище и ноги — видимо, полз. Заглянув ему в безразличные тусклые глаза, я приподнял пистолет выше, прицелился ему в район носа, пробормотал:
— Прости — и нажал спуск.
Грохнувший выстрел вдруг живо напомнил, что это неплохой способ привлечь к себе нежелательное внимание. Тварь с простреленной головой мягко завалилась на бок и часто-часто задергалась вдруг в пыли. Я выстрелил еще раз, и она затихла. Подбежав к следующей, выстрелил два раза, убедился, что не промахнулся и рванул к машине, костеря себя идиота. Хотел убивать? Так надо было молотком или топором, чтобы шума не поднимать!
Хлопнув дверью, выругался на себя, поняв, что, выходя, на автомате вырубил движок и даже этого не заметил. Заведя машину, заблокировал двери и чуть дрожащими руками перезарядил пистолет. Боковое окно оставалось приспущенным и сквозь эту щель я и услышал донесшийся откуда-то из-за шлагбаума какой-то лязгнувший шум. Будто упало что-то. Или кто-то на что налетел. Дернув передачу, я нажал педаль газа и откатился по улице метров на пятьдесят, где снова остановился и уставился на поднятый сиротливый шлагбаум.
Что еще за сюрприз подготовило мне это прекрасное майское утро?
Не мигая, я сверлил въезд и шлагбаум до тех пор, пока не запекло глаза. Моргнув пару раз, стиснул руль покрепче, проверил ногу на педали газа и снова уставился сквозь ветровое стекло.
Кто и чем там гремел?
Хотя плевать чем там гремели — кто⁈
В застывшие глаза снова сыпануло песка, и я сердито мотнул головой… и только благодаря этому засек стремительное движение слева от машины и нажал педаль газа. Внедорожник тяжело сдвинулся, но набрал скорость и отъехал на несколько метров. И две твари, выскочившие слева, а не спереди, где я ожидал любую опасность, промахнулись мимо моего беззаботно открытого окна и вообще мимо машины, схватил руками воздух и рухнув.
«Наехать на них
