Пепел доверия 2 - Руслан Алексеевич Михайлов
— Мы живем в страшное время, Бажен… просто в страшное…
— А ну намахни водочки граммов сто! Но не больше!
— Да я пивко цежу… и думаю чем бы заняться во время… осады… И знаешь… вот прямо странное желание внутри…
— Какое?
— Взять ружье и пистолет, пинком распахнуть дверь и выйти наружу прямо как Аль Пачино в том фильме…
— Скарфэйс?
— Ага. Он самый.
Тихо хохотнув, Бажен задумчиво произнес:
— Надо пересмотреть. Фильм чумовой.
— А меня отговаривать от безумств не станешь?
— Не-а. По голосу понял что ты в норме. Уже пообвык?
— Есть чуток — признался я, прислушиваясь к своим ощущениям — Меня отпустило. Я в осаде, со всех сторон твари, недавно аж дышал с трудом, а щас норм. Сижу, жду, готов обороняться, наружу не собираюсь.
— Тебе повезло — буркнул Бажен.
— Это с чем же?
— С репетицией нового образа жизни. Так вот теперь и будет, Тихыч. Не знаю как долго, но какое-то время это наши новые реалии жизни. Надо сидеть и ждать пока эти не уйдут.
— Ну вы там можете их и перестрелять…
— Чтобы привлечь к себе новых упырков и потратить уйму патронов? Нет уж. Пусть военные тратятся — у них запасов больше. А нам надо отсиживаться и ничем себя не выдавать. Ну что? Пока там твоя крепость в осаде, давай обсудим все то, что ты мне наговорил?
— А давай — согласился я и сделал большой глоток пива — Вываливай свое негативное мнение…
— Вот тут ты угадал. Ибо затея твоя — бредовая.
— Это почему же бредовая? Вполне себе логичная и…
Я осекся, не договорив, как олень в свете фар завороженно уставившись на светящиеся экраны смартфона и планшета вдруг ставшие единственным источником света в моей берлоге.
Почему так темно?
Почему я больше не слышу дыхания Бажена в трубке?
Почему не горит тусклая лампочка под потолком?
Почему планшет больше не показывает изображения с камер наблюдения?
Мне понадобилось какое-то время, чтобы заторможенно прийти к самому очевидному выводу, а потом еще чуток, чтобы заставить себя принять это самое страшное очевидное — отключили электричество.
Тока нет.
Интернета тоже.
Обзора тоже.
Я ослеп и оглох. Я в полной тьме. А там за тонкими каркасными стенами, оббитыми заборной жестью, бродят кровожадные твари… и я даже не могу проследить за ними.
— С-с-су-у-у-ука… — я выдохнул это жалким дрожащим голосом, сидя на полу, съежившись, подтянув ноги к животу, больно вдавливая рукоять пистолета в собственную плоть — С-у-у-у-ука…
Ощущение, что стены беззвучно рухнули и всей своей тяжестью крыша мягко упала мне на голову, выбив из нее нормальное мышление и придавив меня к полу гигантской многотонной подушкой. Мелко затряслись колени, что-то противно зачавкало, и я не сразу понял, что это так трясется моя нижняя челюсть. Мне жутко захотелось забраться в постель, укрыться всеми одеялами, зажечь под ними все экраны и собранные отовсюду фонари и лампы.
Я хочу в домик… в тот самый эфемерный детский безопасный домик где тебе никто не может угрожать — ведь таковы правила. Таковы правила…
Генератор!
Я подскочил, едва не выронив пистолет. У меня же есть генератор! А в него уже залито чутка бензина — хватит, чтобы осветить тут все, подать энергию на роутеры, дать мне обзор.
Генератор! Вот он у стены!
Я даже дошел до него, ударился коленом, сунул пистолет за пояс шорт, ухватился каркас аппарата, нащупал небольшую панель управления с тумблерами и… только в этот момент в голове что-то мягко щелкнуло, словно кто-то дотянулся до тумблера не на электрогенераторе, а в моей голове.
Стой, Тихон. Что это ты делаешь, придурок? Генератор шумный. Взвоет бешеным зверем на весь участок… и клубящиеся вокруг моего дома твари мгновенно ринуться искать источник звука. Они пробьются. Они обязательно пробьются. Пусть не через на совесть привинченные листы металла, но с их звериной силой они точно пробьются внутрь — может выбьют дверь, может прорвутся через куда менее укрепленный пол снизу.
Отпусти генератор, Тихон.
Моя сжавшаяся на каркасе генератора рука не послушалась приказа, равно как и вторая, чьи пальцы намертво впились в тумблер.
Нет…
Нет!
— Отпус-с-сти! — прошипел я — Отпус-с-сти, сука такая!
Пальцы не разжались. И тогда я сделал шаг назад, буквально отрывая предательские руки от генератора. И еще шаг назад, пятясь от устройства как от опасного зверя. И еще шаг.
И все это время, все эти шаги, я увещевал так, как увещевают перепуганного ребенка, сам себе обещая, что все будет хорошо, что это всего лишь большая классная шутка, что это что-то вроде лабиринта испытаний… я много чего там бормотал, напрочь забывая только что сказанное и тут же придумывая новый детский довод. И эти доводы сработали. Вал паники отступил, в стучащей кровью голове прояснилось настолько, что я смог наконец контролировать сначала руки, затем шею, а под конец добился самого главного, но прежде не замечаемого — я наконец-то моргнул, даруя невероятное облегчение уже начавшим пересыхать глазам. Моргнул первый раз с тех пор, как вырубили свет…
Так…
Так…
Действуй, Тихон. Не бездействуй. Не позволяй панике снова «заблочить» тебя.
Что мне нужно?
Мне нужен свет. Не слабый свет от смартфона и даже не его фонарик, который я все же включаю, а что-то получше. У меня есть такой? Ответ пришел мгновенно вместе с максимальной четкой мысленной картинкой полки, заставленной всяким имуществом, слева от меня — да есть, стоят вон там.
Переступая медленно и осторожно как старик с ревматизмом, я дошел до полки, щелкнул парой переключателей и на полке ярко зажглось две лампы. Тьма пугливо убежала в дальние углы, спряталась за ящики, скалясь оттуда поблескивающими отблесками металла — словно многообещающе щеря острые клыки.
Взяв одну лампу, я отнес ее в противоположную сторону комнаты и тьмы стало еще меньше. Вместе со светом пришло настоящее облегчение. Взглядом я нащупал лежащее на полу ружье и стоящую рядом недопитую бутылку пива. Затем я медленно огляделся, чтобы опровергнуть стучащую в виски максимально пугающую и при этом бредовую мысль о том, что во время упавшей темноты ко мне тихо забралась одна из тварей и теперь наблюдает за мной из какого-нибудь угла. В большой
