Фантастика 2025-103 - Сергей Благонравов

— Я слышал о том, что произошло в Турции, — продолжил он, изучая узоры на крышке.

— Несчастный случай… Мои родители погибли, — ответил я, сжимая кулаки.

Он вздохнул, затем его руки озарились магическим светом — не ярким, а скорее глубоким, как отблеск звезд в черной воде. Его пальцы скользнули по краям шкатулки, нажимая на невидимые точки, и раздался тихий щелчок.

— Теперь можешь открыть сам, — сказал он, возвращая мне ларец.

Я осторожно приподнимаю крышку металлической шкатулки, и кончики пальцев встречаются с прохладным прикосновением металла. В сумраке комнаты Орден Святого апостола Андрея Первозванного внезапно вспыхивает приглушённым золотым сиянием. Награда ощутимо тяжелеет на ладони, и я медленно поднимаю её к свету.

Андреевский крест, украшенный потускневшей, но по-прежнему величественной синей эмалью, покоится у меня в руке. По краям – потрёпанные временем, но отчётливые буквы: "S.A.P.R.". В центре – миниатюрное, мастерски выполненное изображение распятого апостола, словно вплавленное в саму толщу золота.

Свет скользит по поверхности, и на миг мне чудится, будто тень святого шевельнулась в мерцающих бликах.

Я поворачиваю крест, и взгляд останавливается на императорской короне, венчающей награду. Её грани слегка тронуты временем, но острые зубцы по-прежнему гордо возвышаются, будто бросая вызов годам. В памяти всплывают обрывки фраз: высшая награда империи, удел немногих – тех, кто вершил судьбы.

Рядом в шкатулке лежит орденская звезда – массивная, серебряная, с восемью заострёнными лучами. В её сердце – двуглавый орёл, воплощение былого могущества, а по окружности бежит надпись: "За веру и верность". Я провожу пальцем, по выгравированным словам, словно пытаясь впитать их смысл.

— Это дедова награда? — спрашиваю я.

— Нет, — звучит в ответ. — Твоего отца.

Сергей Благонравов

Кортик: За честь и верность 2

Глава 1

Я невольно усмехнулся. Отец – бухгалтер. Ну, или, как он сам любил говорить, "финансовый стратег".

— Бухгалтер – это слабо сказано, — поправил меня Калистратов, прищурившись. — Он был экономистом. Грамотным и расчётливым. Такие люди не просто сводят дебет с кредитом – они меняют правила игры.

В комнате стало тихо, и я почувствовал, как воздух словно сгустился.

— Пётр, ты уже не маленький, поэтому осознай моё следующее предупреждение, — Аристарх Платонович сделал паузу, будто взвешивая каждое слово. — То, что ты сейчас узнаешь о своих родителях, ты не должен никому рассказывать. Это не государственная тайна, но среди лиц, принимающих решения, об этом знают лишь избранные. А уж тем более, это не должно стать достоянием общественности. Понимаешь меня?

Я выпрямился.

— Клянусь своей честью, что не буду распространяться о том, что узнаю.

Калистратов кивнул, но в его взгляде читалась лёгкая ирония – будто он уже видел, как подобные клятвы рассыпаются в прах.

— Что ты знаешь о Замбии? — неожиданно спросил он.

Я задумался.

— Страна где-то в Африке… Кажется, там добывают медь?

— Да, страна в Африке. И, что важнее, под протекторатом Британской империи. А знаешь, почему?

— Наверное, там что-то ценное есть. Англичане свою выгоду не упустят.

— Верно. — Калистратов одобрительно хмыкнул. — Там крупнейшее в мире месторождение изумрудов. А значит – и бериллия. Для англичан это стратегический ресурс, особенно для их… магов.

Он сделал многозначительную паузу, но расшифровывать не стал.

— А при чём тут мой отец?

— А при том, что он разработал схему, как легально получать бериллий для нужд Замбийской митрополии – оплота нашей православной церкви в Африке.

— В Замбии есть православие?! — я не смог скрыть удивления.

— Есть. И митрополит, кстати, твой родственник.

— Какой ещё родственник?! — я резко поднял голову. — У меня, кроме родителей, никого не было! Даже на похоронах деда я вас впервые увидел!

Калистратов усмехнулся.

— Ну, вообще-то, он твой дядя по материнской линии. Если ты не знал, митрополиты – это священники, давшие в юности обет безбрачия. Они в миру носят другие имена и фамилии. Так что у твоей мамы был старший брат – священник. Он полностью посвятил себя вере, поэтому твой род по материнской линии не продолжился.

Я молча переваривал эту информацию.

— То есть… мой отец договорился с моим дядей о добыче бериллия в Замбии?

— Да. А в Турции твои родители негласно налаживали транспортные коридоры для его переправки в Россию.

В голове щёлкнуло.

— Их смерть… это может быть связано?

Калистратов замер, затем медленно кивнул.

— Возможно. Операция проходила под эгидой внешней разведки и при участии турецкого дипломатического корпуса. Но детали… детали я тебе раскрывать не буду.

— А вы… как с этим связаны?

— О, тут я замешан опосредованно. Через твоего деда.

— Как через деда?!

— Он был моим наставником, когда я учился в Императорском Московском университете. — Калистратов отвёл взгляд. — Но большего сказать не могу. Это уже внутренняя политика. А гриф "Секретно" с таких дел не снимают.

Я сжал кулаки.

— Тогда скажите хотя бы… за что отец получил эту награду?

— За то, что продумал операцию, которая длилась двадцать лет и только сейчас начала приносить плоды. — Калистратов посмотрел на орден. — Он женился на твоей матери, уговорил твоего дядю уехать в Замбию… и вот теперь очищенный изотоп бериллия начал поступать в Россию.

— А мне это известно, потому что я стоял у истоков. И всё это… под патронажем кого-то из окружения императора!

Я глубоко вздохнул.

— Теперь понятно, почему об этом нельзя говорить. Это же контрабанда в чистом виде.

— Не совсем. Но близко.

— И что мне теперь делать с этой наградой? Как связаться с дядей? Он вообще в курсе, что родители погибли?

Калистратов покачал головой.

— Награда – это память. А дядя с тобой не связывался не просто так. Лишнее внимание ни к чему. Цепочка поставок прервалась, виновных "назначили", но не наказали – просто перевели в другие ведомства. Искать правду – себе дороже.

Я стиснул зубы.

— Спасибо. Учту.

Калистратов хмыкнул.

Он задумчиво посмотрел на стену, его голос прозвучал тише:— Похоже, отец твой что-то предчувствовал перед поездкой в Турцию. Вот и спрятал награду в магическом сейфе, ключ от которого мог активировать только я. Даже если бы кто-то другой добрался до ордена и посмотрел список награждённых... — Он усмехнулся, — там значилось бы лишь сухое «за