Десять тысяч стилей. Книга четырнадцатая - Илья Головань
– Это даже не весело. Я наконец-то вновь сразился с соперником всей моей жизни, а ты только и делаешь, что уклоняешься. Покажи, что скрываешь.
«Да я тебя два раза в жизни видел. И ничего не скрываю», – подумал Ливий. Меч Аквилы двинулся в сторону, и ярь начала собираться вокруг тела Верховного, заставляя дрожать законы времени и пространства.
Глава 19. Всегда рядом
Аквила ждал. Ливий тоже не спешил нападать: пока они так стояли друг напротив друга, «Единство» оставалось без командира. Тогда Аквила решил пойти в наступление – неспешно, будто размышляя над тем, куда поставить ногу после шага.
«Это опасно».
Укол был чуть медленнее, но искажение времени сложно было не заметить. Ливий уклонился и ударил «Бесформенным», который превратил в копье. Аквила тоже ушел от удара, чтобы вновь сделать укол. Атака за атакой Верховный оставлял меньше пространства для маневра, и мечи, пронизывающие время, превращали два метра между Ливием и Аквилой в поле ловушек.
Но Волк не попадал ни в одну, будто четко видя каждый меч. Лезвие коснулось руки Ливия, потекла кровь, а на лице Аквилы появилась улыбка.
«Он умеет менять временной промежуток», – понял Волк.
В каждую атаку Аквила вкладывал разную силу. Те, которые были мощнее, атаковали чуть позже. Те, которые слабее – почти сразу.
Больше ни одна атака не могла попасть по Ливию. Аквила продолжал колоть, но Ливий спокойно уклонялся, проходя между временными ударами, будто они не представляли никакой угрозы. Волк ударил копьем – и враг уклонился, а потом и вовсе отпрыгнул назад.
– Такое чувство, будто ты сражался со мной раз сто! – сказал Аквила.
– Не с тобой, но с тем, кто пользуется этой же техникой.
– Я ее изобрел!
– Я – охиронец. Было ваше – стало наше, – пожал плечами Ливий.
– Тогда что ты будешь делать с этим?
Временные атаки Аквилы были медленнее обычных. Верховный решил это исправить: по его телу пробежали черные молнии, пробужденная Воля Меча стала еще острее – и Аквила сделал пятнадцать уколов.
Клинок двигался слишком быстро. Только сегодня Ливий почувствовал силу Воль внутри себя, но она была еще слабой. Без раздумий он открыл Волю Покоя – и уклонился в самый последний момент. Даже так сила Воли Меча оставила на плече небольшую рану.
«Временная атака!», – понял Ливий, почувствовав силу времени во втором уколе. Скорость атак совсем не отличалась, по ней невозможно было узнать разницу между обычной атакой и временной – Аквила вплел в свою серию уколов пронизывающие время удары. На врага обрушивался шквал атак, из пятнадцати уколов только пять были особенными – и противник попадал в ловушку.
Но Ливий уклонился от всего.
Аквила сделал шаг назад, потом еще один. А после замер, глядя на покрытого кровью Ливия.
Воля Меча оставила на теле много ран – к счастью, неглубоких. Воля Покоя открылась всего на секунду, этого хватило, чтобы уклониться от всех атак, и Ливий сдержался, чтобы не вздохнуть с облегчением. Аквила тяжело дышал, да и яри у него осталось мало, но он даже не представлял, насколько сложно пришлось Ливию.
В памяти вспылили бои в Триумфе Стальных Небес. И тогда пробудилась другая Воля, которая лучше всего подходила ситуации. Ливий мог защищаться, мог продолжать уклоняться, но ему нужно было победить врага. И если прямая атака не могла сработать – всегда можно было прибегнуть к хитрости.
Воля Обмана была слабой. Но она добавила словам Ливия нужной силы.
– И это все, что у тебя есть, Аквила? – спросил Волк. – Я дал тебе возможность показать свои лучшие техники, дал тебе время, и что? Ты еще не начал сражаться всерьез?
Атака Аквилы была ужасающей. Только со стороны могло показаться, что Верховный просто сделал несколько быстрых уколов, но на самом деле каждая атака могла серьезно ранить даже Ливия. Аквила теперь не просто стоял в одном ряду с Верховными, он мог убить многих из них, если бы захотел. И до этого момента Аквила хорошо понимал, насколько он силен. Вот только его атака совсем не сработала на Ливии – только потому, что Волк сражался с мечником из Триумфа Стальных Небес.
Вплетенная в обезоруживающие слова Воля Обмана делала свое дело. Аквила сомневался. Пусть ему и приходилось умирать, в этот раз он мог погибнуть окончательно. В голове Аквилы появились мысли о побеге.
– Ты ослаблен. Ты не можешь восстановиться, – сказал Верховный.
– Ты про эти мелочи? Я просто решил обойтись без Желтого Флага, чтобы посмотреть, на что ты способен. Ну, и скопировать полезные техники, которые ты покажешь, – пожал плечами Ливий, пробуждая Венеру и закрывая все раны. Больше планета исцеления не могла ответить: Волк потратил всю ее силу ради своего небольшого фарса.
И это сработало.
Нет, убегать Аквила не стал. Но он потерял осторожность. Навязчивые мысли заполонили голову Верховного, и одна мысль была особенно яркой:
«Я должен попасть!».
Одно хорошее попадание может изменить ход боя. Десятки ударов не работают, Ливия нельзя поймать в паутину атак. Значит, нужно положиться всего на один удар – быстрый настолько, насколько возможно.
Воля Тела Аквилы вышла на пик. Толстые черные молнии оплели руки и ноги, ступни ушли в землю, а потом Верховный пропал.
И появился справа от Ливия.
Это было настолько быстро, что Волк даже не успевал повернуть голову. Аквила достиг своего пика, выжал всю скорость, чтобы закончить бой за один удар. Ливий сильно рисковал. Сейчас он ходил по грани, но только так у него появлялся шанс на победу.
Ливий не успевал повернуться, зато его ладонь двигалась в правильном направлении. В ответ Аквила не стал останавливаться, да уже и не мог. Вместо этого Верховный еще сильнее вложился в свой укол, чтобы голой силой пробиться через любую попытку отразить атаку.
Всю ярь Ливий направил на ладонь, чтобы защитить ее. Рука столкнулась с клинком, и мощь атаки Аквилы прошла сквозь тело Волка.
Кровь хлынула из Ливия и Верховного одновременно. У Волка это была глубокая резанная рана по руке и спине, почти до второй руки. А вот Аквиле повезло меньше.
Ливий смог сделать атаку режущей, по касанию. Аквила же получил укол. Атакуя, Верховный стоял в стойке фехтовальщика, боком. Укол пронзил его насквозь, часть внутренних органов пострадала, рана была чудовищной, но сердце чудом уцелело.
Рука Ливия обвисла, разрезанные мышцы не могли ей управлять. Аквила
