Кредо инквизитора II - Алексей Михайлович Рутенбург
– А ты чего здесь делаешь? – Усмехнулся Джонатан и радостно улыбнулся. Он обрадовался, что не единственный такой дурной из своих собратьев, кто не спит в столь поздний час.
Вместо ответа холодное лезвие страшно резким молниеносным ударом порезало шею инквизитора. Он начал кряхтеть и схватился за своё горло, из которого мощным потоком брызнула красная жидкость.
– Ты слишком много говоришь, – злобно сказал убийца, хладнокровно наблюдая, как его жертва припадает к земле и истекает жизнью у него на глазах.
Сполна насладившись зрелищем, негодяй скрылся с места преступления.
***
Ледяная вода в лицо, что может быть лучше, чтобы привести в чувство спящего человека? Я резко открыл глаза, оскалился и напряг все свои мышцы, но это было впустую. Руки крепко привязаны к стулу, тяжело двигаться, перед глазами злое лицо мужчины в ослепительно белом костюме.
(Говорят по-французски)
– Мой мальчик, ты сделал очень плохой выбор, когда нарушил наше соглашение, – ярость била из него. Губы и усы как у Иосифа Виссарионовича прекрасно подчёркивали резкость слов оратора. Мне казалось, что он приговаривает меня к смертной казни. – Я тебя предупреждал! – Незнакомец повернулся к своему подчинённому, к огромному мужчине в чёрном костюме. – Это должно длиться долго.
Я не понимал, что говорил мужчина с ужасным дефектом речи, но огромная статуя после его слов ожила. Громадина аккуратно сняла с себя пиджак, свернула его и убрала в сторону. Затем бугай медленно закатывал рукава своей белой рубашки. Я всё это время смотрел то на хренового диктора, то на этого пугающего верзилу. Пытался шевелиться, но верёвки очень сильно врезались мне в руки и не позволяли отвоевать хоть миллиметр свободы.
– Эй, ублюдок! Что ты собираешься делать? – Я с трудом вспоминал слова и строил предложения, но кажется, у меня всё получилось. Громила посмотрел на меня и так улыбнулся, что я приготовился к очень интересной ночи.
Размашисто и сильно он обрушился на меня одиночными, но мощными ударами. Не знаю, что хуже было: удары в живот, которые, такое ощущение, выбивали из меня саму душу, ломая рёбра и заставляя в припадках отхаркивать кровь, или удары в лицо, которые могли убить меня в любой момент. Меня мутило, казалось, вот-вот вырвет. Мне было дурно, но меня не прекращали бить. Никто ничего не говорил, меня просто избивали.
– Достаточно, – сказал мужчина в белом костюме и медленно подошёл к своему подчинённому. – Тебе нужен отдых, – он похлопал его по плечу. Третий мужчина, спокойно стоявший в стороне, протянул коллеге бутылку воды и направился к нам, а главный посмотрел на меня, – это только начало. Теперь мы будем считать ваши пальцы, – он улыбался. В моих глазах всё двоилось. Я смотрел в панорамное окно передо мной и думал, как же такое могло произойти. Я нахожусь на этаже какого-то недостроенного здания, привязанный к стулу и избиваемый какими-то людьми. Ради этого я рисковал своей жизнью?
Второй подчинённый был поменьше предыдущего, но такой же чистюля. Он бережно снял и свернул свой пиджак, закатал рукава и подходил ко мне с каким-то ведром и секатором в руках. Я из последних сил попробовал дёрнуться в стороны, но всё тщетно. Мужчина медленно поставил передо мной ведро вверх дном, крепко схватил мою ногу и пытался снять с неё кроссовок. Я не поддавался, как мог, но прекрасно понимал, что рано или поздно мои силы иссякнут, и я ничего не смогу поделать. Это меня злило и зудело в моей голове. Какие-то людишки, ради которых я умираю во время каждого рейда, собираются запытать меня до смерти.
И когда от бессилия я зарычал, закинув голову вверх, разбилось огромное окно и на пол рухнуло тело мужчины в белом костюме. Мерзавец, воевавший с моей ногой, резко повернулся и упал следующим, а после него уже и недоделанный боксёр. Я не понимая оглядывался по сторонам, а потом уставился на улицу через разбитое стекло.
Мне показалось или я видел на крыше соседнего здания девушку с огромной винтовкой в руках. Я видел, что она смотрит на меня через прицел и, мне казалось, что она понимает, что я наблюдаю за ней. Возможно, она раздумывала, пристрелить меня или нет, а, возможно, до конца не верила, что её можно увидеть невооруженным взглядом. Чем дольше я смотрел на нее, тем лучше понимал, кто она. Я не видел её красных волос, они были спрятаны под чёрную шапку, но я чувствовал своим инквизиторским обострённым чутьём, что это та самая необыкновенная девушка, которую мне уже довелось повстречать сегодня.
Она сопротивлялась, спорила сама с собой, но в итоге убрала винтовку, посмотрела на меня ещё раз и ушла, а я остался сидеть привязанным к стулу в окружении трёх трупов.
***
27 Мая 2017 года.
Утро расплывалось по миру. Солнечные лучи слепили заспанные лица инквизиторов. Защитники рода людского под пение птиц по воле Грегори Атика шли в дом собраний.
Эрван и Демиен спорили о причине сегодняшнего собрания. Эрван утверждал, что дело в долгом запое парижских борцов с нечистью. Демиен не соглашался с ним, предполагая, что ради такого хватило бы и обычного нагоняя во внутреннем дворе во время тренировки.
Шрифт шёл вместе с Рене и пытался высмотреть в толпе вяло плетущихся инквизиторов меня. Он не знал, что я встречаю это утро будучи привязанным к стулу на одном из этажей недостроенного дома.
– Где же Максим? – Волновалась девушка. Она тоже пыталась отыскать меня.
– Не знаю, – ответил Генри. – Он не ночевал сегодня дома.
Себастьян Петит разговаривал с Пьером Атиком о том, где каждый из них вчера заливал своё горе. Пьер поражался тому, как бодро после бурной ночи выглядит его товарищ. На что тот усмехнулся, что алкоголь – это всего лишь повод. Он вчера предавался другим сладким утехам. После этого его печальный взгляд пал на Рене. Пьер тут же заметил это.
– С женщинами? – Поинтересовался он.
– Да, – кривясь в улыбке, подтвердил Себастьян, но продолжал печально смотреть на Рене Дарк.
Линдсей Ле Барон утешал Жульена Сангаре и убеждал того в том, что назначение в Арне-ле-Дюк – это вовсе не так плохо. Но Жульен был печален и опустошён, он воспринимал всё так, словно на нём поставили крест.
Когда все, наконец, пришли в дом собраний, Грегори потребовал тишины.
– Сегодня ночью произошло нечто ужасное, – объявил архинквизитор из-за чего собравшиеся в зале не на шутку напряглись. Грегори оглядел всех присутствующих и с досадой опустил
