На руинах времени - Макс Гудвин
Сознание предательски не хотело подчиняться моему решению. Тело осьминога трясло. Это был животный страх. Тот страх, который солдаты гасят алкоголем. Страх на грани инстинкта самосохранения, который напрочь отсутствует, когда костюм впрыскивает тебе в кровь гормональные смеси. Только вот костюма у меня больше не было. Не было даже жалкого офицерского бластера. Были семь щупалец, клюв и свежеобретенная чакра.
Они шагали колонной – отряд из восьми двуногих существ. Их чакровые воронки светились иначе, чем человеческие. У них было оружие: луки, мечи, и что-то поопаснее, спрятанное в набедренных бутыльках. Их чакры не взаимодействовали с этим миром и были замкнуты сами на себя. Это указывало на то, что они пришельцы. Пришельцы с уже знакомой полевой надстройкой. Повешенные на их поля циклы позволяли им питаться болью и отчаянием тех, кого они убивали. Именно с помощью такой надстройки они поддерживали себя в сытом состоянии в энергетическом плане. Именно поэтому они наслаждались каждой смертью, как ценитель вин наслаждается вкусом редкого вина.
Чакру на моей груди сдавило. То ли страх, то ли реакция заставила меня прыгнуть в сторону. Что-то опасное просвистело мимо меня. Меня увидели.
Эльфы были на вибрацию ниже, но, судя по выпущенной в меня стреле, я не был для них недосягаем. Попытка уйти на уровень выше не увенчалась успехом, а уходить ниже к эльфам — верное самоубийство.
Стрелял только один из длинноухих. Он единственный и видел меня, остальные с интересом наблюдали за всем этим, перешучиваясь и даже не понимая, по кому открыл огонь лучник.
Я крутился, как уж на сковороде, уворачиваясь от очередной из стрел. В локации, где я был, негде было спрятаться. Можно было только надеяться, что стрелку надоест тратить заряды. Если бы эльф видел сквозь вибрации хорошо, то у меня не было бы шансов. Но сейчас он стрелял лишь по моему силуэту, и это давало мне преимущество.
– Тут, так-то, охота запрещена! – прозвенел голосом низший слой, и стрелок повис в воздухе, дергая ногами, как будто его что-то тянуло за шею вверх.
Хруст позвоночного столба выбросил душу эльфа на мою вибрацию. Светящийся всеми цветами радуги комочек «всплыл» недалеко от меня. Он не понимал, что с ним стряслось, и озирался вокруг. Я подлетел практически мгновенно, обхватывая шарик души щупальцами. Он еще сопротивлялся — бил меня разрядами жизненной силы. В своем мире хозяин этой души наверняка был очень искушен в искусствах, связанных с тонкими мирами. И вот, сейчас, тонкое существо поглощало его энергию.
Душа эльфа была слишком большая, чтобы я мог проглотить её полностью, но я раздирал её клювом, лишая сил, лишая жизненной энергии. Через мгновения в пространстве вокруг меня плавали ошметки, сияющие разными цветами. Но, к моему сожалению, почти неуловимая искра сознания выскользнула от меня куда-то наверх.
Ну и ладно. У меня тут целое пиршество. Я выбрал сгустки энергии, подходящие мне по цвету, а также энергию более чистую, достойную высшего пласта. Странно, почему душа эльфа скользнула вверх? Возможно, в своем мире эта особь была примером для подражания. На скорую щупальцу я запихал в клюв сгустки, которые мне нравились, продолжая наблюдать бой на низшей вибрации.
Что-то темное ранило эльфов прямо из низшего мира. До меня вдруг дошло, что тот, кого убили первым, был командиром, и отряд не сразу сориентировался в этой ситуации. Остроухие убийцы рубили воздух вокруг себя, стреляли во все стороны, не зная, где их враг. То, что убивало их, явно было солдатом. Гуманоиды погибали по принципу активной инициативы. Вряд ли тот, кто атаковал, знал эльфийский язык, но он или оно крошило тех, кто брал на себя командование или подавал признаки лидерства. Демон явно знал, что перед ним военный отряд. Также он знал, что без командира начнется паника, и то, что командир самоназначится, но пройдет какое-то короткое время после убийства. Теперь эльфы умирали согласно их иерархии.
Прозвучала короткая фраза на незнакомом мне языке, и четверо живых эльфов прыгнули на вибрацию ниже, оставляя на этом пласте одного из них. И тот упал на пол, закрыв голову руками, что-то бормоча себе под нос. Искорки двух душ скользнули вверх, минуя мою плотность. В материальном мире появилось оно – четвероногое, возможно, некогда гуманоидное существо с костяными шипами, покрытое хитиновым панцирем и с неестественно вытянутой в затылочной части головой. Это когда-то был человек. Теперь это был боевой демон. Окровавленная тварь неспешно шла мимо дрожащего от страха эльфа, неестественно развернув голову в сторону остроухого.
– Охота в заповеднике запрещена! Ты разве табличку не видел перед входом в Земной мир? – произнесла тварь.
– Н-нееет, – проблеял эльф.
— Хорошо, наверное, жить в мире, где один бог, где все расы подчиняются только вам? – спросила тварь, не ожидая ответа на свой вопрос. — За охоту на существ, которые у нас, на Земле, в красной книге, я приговариваю тебя к пожизненному заключению.
– Я не знал, что оно в красной книге! Я вообще не стрелял! Я просто ответственный за связь! — умолял эльф.
-- Связистом быть нелегкая судьба, – улыбнулась сущность, с силой воткнув в ногу эльфа октакановую стрелу. – Поздравляю, теперь ты живешь в этом мире. Девочки-толкинистки по твоим ушам кипятком писать будут…
Яд растекался по сосудам эльфа, и я все меньше его видел. Скоро он вообще перестал существовать для эфирного видения.
ЛарНолий уверенным движением отобрал у эльфа рюкзак и разгрузку с оружием.
– Все, остроухий, живи. Город там, – указал он мутировавшей рукой в сторону уходящей вдаль трассы. – Беги, связист, пока я тебе голову не откусил!
Эльфу дважды повторять не надо было. Худощавая фигура сломя голову рванула прочь, теряя удерживающую волосы плетеную перевязь.
– Эй, второй бортстрелок, – позвала сущность, которой много лет назад был Лар из семьи Нолиев. – Я знаю, что ты тут, давай мириться. Шестнадцать тысяч лет прошло как-никак! Кай, не будь девкой. Мы с одной планеты, предлагаю забыть все распри и решить, как жить с этим дальше.
Трансформация демона в человека длилась медленно: убирались неровности хитиновых пластин, костяные шипы неимоверным образом трансформировались в состав конечностей, лицо с бледно-серого менялось на румяный окрас. Одежда, которая казалась лохмотьями, обрела вполне приемлемый вид.
Я материализовался тоже, осторожно подходя к Лару. В этом мире было тяжело передвигаться без костей. Гравитация давила на меня со всех сторон, и теперь, надо думать, я
