Жестокий космос - Александр Павлович Быченин
— Естественно! — хмыкнул я. — Есть же инструкция! И её строжайшие предписания! Только сначала окажи Барди помощь и таки возьми пробу той загадочной хрени! С удвоенными мерами предосторожности! Если не поддаётся физическому воздействию, взорви к чертям, да вон хотя бы гранатой, а потом ошмётки собери! И да, Расмуссену нанов впрысни, пусть анализируют. Как понял, Агне?
— Понял вас хорошо, герр лейтенант! Сделаю в лучшем виде! — заверил тот.
— По выполнении доложить! Отбой связи! — вырубил я прямой канал и переключился на общий: — «Папа-Рино» всем! Кто ещё не загерметизировался — выполнять немедленно! Патрулям особое внимание обращать на следы жизнедеятельности местной фауны, в частности, экскременты! При обнаружении наносить на тактическую карту, внешний вид фиксировать! Пробы брать с предельной осторожностью! Ларсен и Расмуссен уже нарвались, Барди словил поражение неизвестным нейротоксином! Фото и видео в закрепе! Бинь!
— Да, господин лейтенант⁈
— Отвечаешь за сбор данных! Как накопится больше трёх образцов, доложишь!
— Есть, господин лейтенант!
— Выполнять! «Папа-Рино» всем: конец связи!
Ф-фух, вроде норм. Ценные указания раздал, об опасности предупредил, на рабочий лад личный состав настроил… но что-то однозначно забыл!
— Какой ты строгий, Никита! — с восторженным придыханием прокомментировала мои действия журналистка.
Точно! Вот про неё и забыл. А ведь не следовало!
— Должность обязывает, — кривовато ухмыльнулся я девице, и переключился на приятеля: — Макс, а тебе не кажется, что это уже перебор? Ну, с загадками?
— Это ты ещё не всё знаешь, Никитос, — равнодушно сообщил тот.
Даже слишком, как по мне, равнодушно. А это означает ровно одно: старший техник сейчас прикладывает недюжинные усилия, чтобы его психика не сорвалась в «разгон». И это очередной звоночек, свидетельствующий о неординарности сложившейся ситуации. Впрочем, у меня и самого уже давно такое ощущение. Афедронный сенсор работает на всю катушку.
— Просветишь?
— Ну, как бы… — с намёком покосился Дед Максим на журналистку.
— Мне отойти? — фыркнула Юлька, гордо задрав нос.
— Да стой уже рядом! — рявкнул я. Ну да, надо на кого-то раздражение выплеснуть, так почему бы и не на неё? Судьба у неё такая, хе-хе. — По ходу, здесь сейчас самое безопасное место. Кто знает, во что там Барди вляпался⁈ Опыт подсказывает, что вряд ли это что-то безобидное. А мы за тебя головами отвечаем! Или ты уже забыла? А ты, Макс, тоже прекращай мне нервы трепать! Есть что сказать — говори!
— Ловко ты меня завиноватил, Никитос, — показал мне большой палец Дед Максим. — Ладно, раз деваться некуда… в общем, я думаю… нет, я почти уверен, что вместе с нами на планете действует некая третья сила.
— Корпы? — ляпнул я первое, что пришло в голову.
Оно же самое логичное, с какой стороны ни посмотри.
— Нет, — мотнул головой Макс. — Это не корпы. Кто-то ещё. И мне прям неуютно. Как под колпаком себя чувствую. Или нет… скорее, как на приборном стекле микроскопа. В затылке свербит, и постоянное ощущение взгляда в спину. Задрало уже это реалити-шоу, если ты понимаешь, о чём я. Никитос?..
Это его моя неадекватная реакция так поразила, потому что на его последние слова я возмущённо рявкнул:
— Да вы сговорились, что ли⁈ Какое, к хренам, реалити-шоу⁈ Юлька, признавайся: твоя работа⁈ Уже заранее камер наставила⁈
— Э-э-э… Никитос, а она тут при чём? — озадачился старший техник. — Я совсем другое имел в виду… в том смысле, что за нами наблюдают. А что, она о чём-то похожем говорила?
— Она, представь себе, задумала из нашей работы балаган устроить! — сдал я репортёршу с потрохами. — Мало нам бардака, так теперь ещё и цирк с конями! Причём кровавый!
— А-а-а… — дошло до Макса. — Хм… а что? Логично. И, я бы даже сказал, весьма перспективно. Всё новое это хорошо забытое старое, а когда-то такие шоу большую аудиторию собирали…
— Ма-а-акс!!! — простонал я.
— Ладно, ладно, потом обсудим, — незаметно, как ему казалось, для меня подмигнул старший техник Юльке. — Но я сейчас не о том. В общем, мне ещё ночью, когда сенсорное поле взбрыкнуло, многое в том процессе показалось подозрительным. Компьютер у мэра шикарный, так что я мог даже логи отслеживать, не отрываясь от основной задачи. И знаешь что, Никитос?
— Что? — страдальчески вздохнул я.
Эх, чую, сейчас лепший кореш вывалит на меня изрядный чан дерьма! Чего бы очень не хотелось, но куда деваться от объективной реальности? И особенно такой поганой?.. И Дед Максим не разочаровал!
— Мне показалось, что на кластер, а потом и нейронку, воздействовали сразу три софтины, — для пущего эффекта продемонстрировал нам с Юлькой три пальца Макс. — Одна моя — раз. А два и три чьи? Ну, предположим, чисто гипотетически, что два — это реакция местного сегмента Ноосферы. Вполне можно такое допустить, хотя, конечно же, факты говорят об обратном. А три?
— Корпы⁈ — наступила на те же грабли, что и я немногим ранее, репортёрша.
Что характерно, с азартным блеском в глазах.
— Нет, — помотал головой Макс. — Однозначно не они. Я их софт видел. Ничего общего. Я имею в виду, стилистически. О функционале речь не идёт. Да и семиотика абсолютно другая.
— Как⁈ — с изрядным офигением переспросила Юлька. — Стилистически⁈ Максим Дмитриевич, только не говорите, что способны выделять в языках программирования какую-то там стилистику! Это же языки программирования! Программирования! Это же хуже, чем учебники по высшей математике или какой-нибудь квантовой физике!
— А вот тут ты, Юленька, ошибаешься, — на голубом глазу заявил Дед Максим.
— Вот как? — удивилась Юлька. — Оч-чень интересно! Я лично ни с чем таким не сталкивалась, хоть и… ладно, не суть! Обоснуйте, Максим Дмитриевич!
— Легко, — оседлал любимого конька Макс. — Помнишь, ты меня про киберлингвистику спрашивала?
— Да, было что-то такое, — припомнила репортёрша. — Но вы тогда про совместимость человеческих и инопланетных информационных технологий что-то рассказывали, Максим Дмитриевич. Ни о какой стилистике и речи не шло! Вот я и подумала, что вы в целом принципы программирования сравниваете…
— И их тоже, Юленька, и их тоже, — подтвердил догадку девицы Макс. — Но это
