Реинкарнация архимага 2 - Сергей Александрович Богдашов
— Можно будет попробовать. Недели через три пришлю вам образец. Если подойдёт, будем дальше договариваться.
— И что это за образец будет?
— Шагов с пятидесяти он пять — шесть пуль из берданки должен удержать. Достаточно?
— Хм, хотелось бы большего, — насупился Березин.
— Так кто мешает купить два Щита? — чуть было не рассмеялся я ему в лицо, чудом удержав себя в рамках приличий.
— И по какой же цене будет предложено это чудо? — генерал скептически скривил губы.
— За вполне приличные и доступные средства. Чуть меньше ста рублей. Ориентируйтесь на девяносто.
— Не может быть!
— Спорить не стану. Дайте мне три недели и образец будет у вас. Так что заранее озаботьтесь финансированием.
— Насмешили! В этом нет нужды! Любой из моей первой сотни за свои деньги ваш Щит купит, хотя бы для того, чтобы не полететь с коня кувырком и не попасть под копыта тех, кто скачет за ним следом.
Ага, частное финансирование! Мне это нравится. Деньги от государственной казны чреваты проверками, а там далеко не все готовы понять, как копейки за хрустальные цилиндрики и латунь вдруг лихо превратились в десятки полновесных рублей.
Нет, с точки зрения качества артефактов всё будет выглядеть превосходно, но если кому-то из чиновников вдруг придёт желание копнуть глубоко, то они такую разницу в цифрах затрат и цены изделия могут за личное оскорбление принять. Ещё бы — такая прибыль вышла, а с ними никто не поделился…
Стоит заметить, что со снабжением регулярной воинской части защитными артефактами, я вступаю на тонкий лёд. У армии есть свои снабженцы. И пусть защитные артефакты положены лишь командирам, а никак не рядовому составу кавалерии, и они крайне слабенькие, но это рискованную ситуацию не исправляет. Хочу я того или нет, но я поневоле вторгаюсь в поле уже поделенных интересов. Тех, где играют по-крупному.
После разговора с генералом Лариса Адольфовна познакомила меня ещё с одной заказчицей на амулет омолаживания и с парой дам, интересующихся красотой.
Неплохой вечер. Плюс шестьсот пятьдесят рублей. Договорённость на крупный заказ для кавалерии. И как вишенка на торте — прогулка под Луной с двумя барышнями, которые потребовали закрепление навыков и уточнения деталей. Пришлось соответствовать. И уточнил, давая во время процесса нужные рекомендации, и закрепил, но про это уже без подробностей.
* * *
На следующее утро ко мне приехал мой управляющий Василий Полугрюмов. Вот он-то меня как раз не порадовал.
Половина арендаторов до сих пор не выплатила очередные платежи за пользование моими землями, причём, в этом списке оказались именно те арендаторы, с которыми предыдущий управляющий заключил на редкость сомнительные договора, отдав им земли за бесценок. Меньше, чем за половину обычной нормы оплаты. Нетрудно догадаться, куда и как выплачивалась вторая половина.
Тем не менее, отчёты и четыреста двадцать рублей Василий привёз.
— А ты знаешь, пока ничего не делай. Сейчас съездим, я тебя со своим стряпчим познакомлю, пусть он, от твоего имени должникам бумаги отправит.
— Думаете, испугаются и выплатят? — не поверил Полугрюмов.
— Думаю, нам с ними не по пути. Недоимку мы с ним в любом случае взыщем, а вот договора в конце года точно расторгнем. И их неплатежи, которые стряпчий зафиксирует, станут к тому основанием. А деньги пока у себя оставь. На того же стряпчего и, как запас на платежи нашим работникам и охране.
— Я, конечно, постараюсь заранее других арендаторов найти… — начал было Василий.
— Пока в этом нет необходимости. Всех планов сейчас тебе не расскажу, так как там не всё от меня зависит, но сдаётся мне — хорошие пахотные земли нам на следующий год не помешают.
— Я в сельском хозяйстве не слишком силён, но отец наверняка многое подскажет, — загрустил мой управляющий.
Я его прекрасно понимаю. Он коммерческое училище закончил, где вряд ли агротехнологию подробно изучали.
— За посевы и урожаи пока не переживай. Если всё сбудется — это станет не твоей заботой. Есть у меня в родственниках один профессор, который отлично стал разбираться в таких вопросах.
— А мне тогда что делать прикажете? — поинтересовался он с какой-то обидой.
— Ты же у меня управляющий? Вот и управляй. Посадки будут на нём, а ведение хозяйства на тебе. Обещаю, без работы не останешься.
На самом деле идея привлечь опального профессора к хозяйствованию на моих землях меня не отпускает. Перечитал я все его письма, которых набралось уже немало, и понимаю, что по многим вопросам мой дядюшка пусть и не впереди планеты всей, но в передовых рядах аграриев внутри страны.
И казалось бы — а в чём мой-то интерес, да ещё так сильно выраженный?
С этим всё вовсе не сложно. Магия бывает разной. И я, когда перечитывал письма Александра Николаевича Энгельгардта, частенько смеялся над тем, как легко можно было разрешить его проблемы при помощи магических знаний моего мира.
Нет, я вовсе не стану врать, что был лично знаком с друидами, но кафедрой природной магии у нас в Академии руководил друид — квартерон, или говоря попросту — внук самого настоящего друида. Если что, его многочисленные труды по адаптации магии друидов к магическим способностям обычных людей были переведены на пятнадцать языков в моём мире.
И пусть я в сельском хозяйстве абсолютный профан, но кое-что я во время усиленной подготовки запомнил и освоил на практике.
Я могу прилично усилить зерно, придав ему небывалую всхожесть и взращивание, заставить рассаду вымахать вдвое быстрей, на период цветения повлиять, а заодно изготовить несколько простейших артефактов, которые урожайность увеличат, почву от сорняков очистят, или поля от разных паразитов спасут.
Оттого-то мне крайне интересен тот кумулятивный эффект, который мы с дядюшкой можем получить на стыке знаний — с него химия и севооборот, а с меня магия и артефакты.
И вовсе не стоит думать, что я на выращенной ржи или пшенице решил разбогатеть. Не стоит принижать высоту полёта моих замыслов.
Имение Петровское — это просто зона экспериментов на ближайшую пару лет, а цель куда как более грандиозна — сельскохозяйственные артефакты для всей России, а может быть, и не только России.
И очень надеюсь, что со временем, лет через пять, счёт на такую продукцию пойдёт не на тысячи в год, а на десятки тысяч. А в перспективе я оцениваю рынок сельскохозяйственных артефактов более, чем в полмиллиона
