Реинкарнация архимага 2 - Сергей Александрович Богдашов
Сегодняшняя тренировка должна была стать болезненной, но необходимой.
Я сел в позу лотоса, закрыл глаза и погрузился вглубь себя, ощущая переплетение магических путей, по которым циркулировала энергия. Они напоминали узкие реки, едва справляющиеся с мощным потоком, когда я применял заклинания высокого уровня. Если я хотел установить Печать, требовалось не просто расширить их, но и сделать гибкими, способными выдержать внезапные всплески силы.
— «Начнём с малого», — прошептал я, направляя ману в ближайший канал.
Не в их пучок, а в один — единственный. И так со всеми по очереди…
Ощущение было похоже на то, как будто мне в вену вливали раскалённый металл. Я стиснул зубы, но продолжал. Постепенно энергетический путь начал расширяться, а стенки растягивались, становясь эластичнее. Но стоило мне ослабить давление, как канал тут же пытался вернуться в прежнее состояние.
— «Не так быстро», — мысленно приказал я сам себе, усиливая контроль, и набираясь терпения.
Процесс требовал не только силы, но и филигранной точности. Один неверный шаг — и канал мог лопнуть, а его восстановление заняло бы недели. Я медленно, миллиметр за миллиметром, продвигался вперёд, укрепляя стенки дополнительными слоями энергии и раз за разом повторял своё упражнение.
Через час работы я почувствовал, что пропускная способность увеличилась примерно на треть. Уже неплохо, но для задуманной мной Печати этого было мало.
— «Теперь следующий этап», — подумал я, переключаясь на центральный канал, ведущий прямо к ядру магии.
Именно через него должна была пройти основная нагрузка при активации Печати. Но здесь таилась другая проблема: если переусердствовать, можно повредить саму сердцевину Силы. Я действовал осторожнее, чем прежде, словно хирург, оперирующий на тончайших нервных окончаниях.
Внезапно резкая боль пронзила грудь — я перестарался. Энергия забурлила, вырываясь из-под контроля. Пришлось срочно ослабить давление и перейти к стабилизации.
— «Чёрт…», — выдохнул я, чувствуя, как по спине струится холодный пот, — «Чудом успел».
Но отступать было нельзя. Я сделал паузу, дал каналу успокоиться и снова начал, но уже с меньшей интенсивностью. Постепенно центральный путь стал расширяться, а его структура становилась плотнее и устойчивей.
К моменту, когда солнце склонилось к закату, я добился значительного прогресса. Каналы стали шире, а их эластичность возросла почти вдвое. Всё ещё маловато для идеальной Печати, но уже достаточно, чтобы задуматься о её размерах.
Я открыл глаза, чувствуя приятную усталость.
— «На сегодня достаточно. Завтра продолжу», — пообещал я сам себе, вставая и разминая затёкшие ноги.
* * *
Ужин был превосходный, как всегда. Собственно, меня именно он и подвиг на то, чтобы на завтрашний день пригласить всё семейство Янковских в «Приволжский Воксал». Понравилось мне заведение, да и семейству стоит воздать должное за их хлебосольство. Отобедаем, себя покажем и на людей посмотрим, глядишь, спишу я с себя часть долгов, а то уже мне как-то не по себе. Злоупотреблять гостеприимством в мои планы никак не входило. Думал, проведу в Саратове дня три, а потом ближайшим пароходом к себе, на заставу. А тут на тебе — застрял, и надолго.
Понятное дело, что от вечерней прогулки под Луной, отказаться было невозможно. Барышни как с цепи сорвались. Застоялись, кобылки. Молодость, понимаю. Хочется всего и сразу.
На этот раз мы гуляли долго. Яна с Анной постоянно вспоминали, что, по их мнению, я должен увидеть в самых удалённых уголках их сада.
Уже стемнело, но собаки не выли, что с радостью отметили обе девушки, и переглянувшись, тут же сменили тему.
— У нас в Саратов в прошлое лето гусарский полк прибыл и почти две недели на постое стоял, — начала Яна.
— Да, весь город встряхнули, — подтвердила Анна.
— А с вашего училища никто в гусары не пошёл?
— Нет, конечно. Не наш профиль. Да и финансовые возможности наших курсантов такое вряд ли бы позволили. Гусары, если вы знаете, за свой счёт экипируются и коней покупают. Зачастую, очень дорогих, которые не одну тысячу рублей стоят, — слегка расстроился я, вспомнив не к месту конный завод Шуваловых, который был мной уничтожен.
— А уж сколько девиц они совратили… — закатила Яна глаза.
— И не только девиц, — поправила её более рассудительная сестра.
— А некоторых даже с собой увезли.
— Зато, когда наши знакомые вернулись через месяц, то нос перед нами задирали, всем своим видом давая понять, что у них уже было!
— Но перед свадьбой сваха с врачами вместе их осматривала, и сказала, что они женщинами не стали. Как так?
Признаться, я слегка оторопел от такой постановки вопроса и откровенности сестрёнок. Понимаю, что они меня провоцируют, но не с таким же перебором! Хорош я буду, если в ответ на гостеприимство Янковских отвечу развращением их дочерей.
Или это хитрый приём и им Лариса Адольфовне отмашку дала, освобождая их от некоторых условностей этикета? Вполне похоже на то, а этим оторвам только дай. Очень живые и непосредственные девушки…
— Эм-м-м… Видите ли, это далеко не те вопросы, на которые я готов отвечать, — сказал я, и понял, что прозвучало это как-то неубедительно.
— Вы просто ответов не знаете! — не сдержалась Яна.
— Знаю, но отвечать не стану.
— А хотя бы намекнуть? — хитрой лисой подкралась Анна, шепнув мне это на ухо.
— Так вы и сами обо всём догадываетесь. Неужто ни разу не обсуждали меж собой подслушанные разговоры дворян, которые по полгода в Париже проводят? И это один из вариантов, а второй способ среди армян вовсю практикуется, как и среди прочего арабского мира.
От дальнейших откровений меня спас треск кустов, из которых вывалились три угрюмые личности, и явно с недобрыми намерениями. Когда следом и сзади раздались похожие звуки, то стало понятно, что не один я про «секретные калитки» в ограде Янковских знаю.
