Адмирал космического флота (СИ) - Борчанинов Геннадий
— Адмирал, — холодно произнесла принцесса.
Доклад об уничтожении Ле Борда ушёл уже давно, она наверняка его видела и читала. Хотя я не удивлюсь, если альянсовская пропаганда повлияла и на Елизавету.
Я молчал, ожидая хоть какого-то продолжения.
— До меня дошли слухи о том, что вы уничтожили одну из пограничных станций, — сказала она.
Всё так же холодно.
— Мой доклад тоже должен был дойти, — сказал я ровным тоном.
— Общественность бурлит, — сказала Елизавета. — Кто-то даже требует вашей отставки.
Я промолчал.
— Продолжайте в том же духе, адмирал, — сказала вдруг принцесса, и я наконец почувствовал улыбку в её голосе.
— Рад стараться, Ваше Высочество, — улыбнулся я.
— По возвращению из Тихой Гавани вас ждёт награда, адмирал, — наигранно холодно произнесла она. — Постарайтесь… Вернуться поскорее. Целым и невредимым.
— Ваша воля — закон, Ваше Высочество, — сказал я. Так же наигранно.
— Желаю удачи. Конец связи, — сказала Елизавета.
Сеанс прервался, а я тихонько усмехнулся сам себе. Всё-таки настроение она мне сумела поднять. Награда, как же… Сперва Тихая Гавань, а уже потом всё остальное.
Корветы шли впереди всей эскадры, разведывая дорогу во враждебном чужом пространстве, но пока ни один боевой корабль Свободного Флота не показался, хотя все без исключения новостные каналы Альянса трубили о том, что могучая силища уже готовится нам вломить, уже вот-вот корабли примут генеральное сражение, а адмирал Сандерленд, хитрый и мудрый, обязательно переиграет деревенского болвана Мясникова.
Всё это было, разумеется, пропагандой, насквозь лживой, но кое-что полезное для себя я узнал. Как минимум, имя адмирала, который будет командовать Свободным Флотом после гибели адмирала Вебер.
Адмирал Тайрон Сандерленд, прославленный герой Альянса. Если уж они откопали такую древность, значит, дела у них совсем плохи. Кажется, он служил ещё во времена позапрошлой войны, я точно слышал эту фамилию на уроках истории. Хотя, возможно, это был однофамилец или отец. Или вообще дед. У аликов тоже есть военные династии, пусть даже аристократии у них, как таковой, нет.
Хотя, скорее всего, это он и есть, уж больно много подвигов он совершил, по описанию в пропагандистских материалах. Не старый пердун, а умудрённый опытом аксакал. Старше, наверное, даже нашего Ушакова. Хотя медицина и технологии продления жизни в Альянсе, пожалуй, шагнули дальше, чем у всех остальных государств. Выдернули из отставки по случаю острой необходимости, стряхнули пыль, обкололи стимуляторами и нанопротекторами, отправили в бой. Такими ветеранами, как Сандерленд, разбрасываться нельзя.
Разведчики опережали нас ровно на два перехода, двигаясь как напрямую к Алкмару-1, так и по сопредельным системам, параллельными маршрутами, чтобы не упустить ничего. Прочие населённые системы мы обходили стороной, они не представляли ни интереса, ни опасности, ни какой-либо ценности, а проливать кровь только ради кровопролития и уничтожать станции только ради развлечения мне было противно. Я не хотел уподобляться альянсовцам в их жажде разрушения.
Однако у самого Алкмара-1 разведка донесла о том, что в системе сосредоточены силы противника.
— Корвет «Верный», капитан-лейтенант Бодрич, наблюдаю скопление вражеских кораблей, — доложил по гиперсвязи один из разведчиков.
— Адмирал Мясников, запрашиваю подробности, — ответил я.
— Наблюдаю три крейсера, прикрывают станцию на низкой орбите, — сказал Бодрич.
Значит, всё-таки раскусили мой замысел. С другой стороны, нетрудно догадаться, куда мы пойдём с таким запасом хода. За топливом, само собой.
— Только крейсеры? — спросил я.
— Куча всякой мелочи тоже… Штук этак, раз… Два… Тринадцать, навскидку, из тех, что видим, — ответил капитан-лейтенант Бодрич.
Приемлемо. Больше, чем наших, но расклад приемлемый. В конце концов, у нас есть линкор, а у них не осталось ни одного.
— Батарея? — спросил я.
Такая система, как Алкмар-1, не может обходиться без артиллерии. Учитывая, сколько там добывается и перерабатывается топлива, это система стратегической важности, и защищена она должна быть не в пример лучше Ле Борда.
— Отдельный дивизион возле Алкмара-1–5, плюс на станции, — доложил Бодрич. — Много, господин адмирал.
Значит, эту систему алики и впрямь ценили. Тем больнее для них будет потеря.
— Вас понял, Бодрич, продолжайте наблюдение, аккуратно, — сказал я. — Не высовывайтесь попусту, мы идём к вам.
— Есть, господин адмирал, — сказал он.
Если уж все (или почти все) корабли Свободного Флота собрались там, то мы просто обязаны почтить их своим визитом. Да и с героем Альянса, мудрым и могучим адмиралом Сандерлендом, однозначно стоит познакомиться.
Удивительное дело, но я как-то даже скучал по адмиралу Вебер. Жаль, что познакомились мы с Джессикой Энн Вебер в таких вот условиях, по разные стороны баррикад, нам наверняка было о чём пообщаться.
А вот Сандерленд не вызывал никакого интереса. Я поискал про него информацию. Это был престарелый штабной шаркун, неспособный на импровизацию. Старую собаку новым трюкам не научишь, и Сандерленда было уже не научить. Даже на практике. Так что ощущение от грядущей схватки у меня было самое наилучшее, я предвкушал быстрый и стремительный налёт. Вскрыть оборону, занять систему, оставить Альянс без флота. В самые короткие сроки.
Всем кораблям был отдан приказ следовать напрямую к Алкмару-1, в полной боевой готовности. И «Гремящий» тоже ушёл в гиперпространство.
Зная старую доктрину Альянса, можно предположить, что Сандерленд встретит нас, как положено, строгим боевым порядком. С какой-то стороны даже интересно сойтись в бою не с непредсказуемой Вебер, мастером импровизации, а с тем, кто строго следует уставам и инструкциям.
Да, мы превосходим альянсовскую эскадру в боевой мощи, в то же время она превосходит нас числом. Обороняться в какой-то мере проще, чем атаковать, особенно с поддержкой артиллерии, так что можно было считать, что силы плюс-минус равны. Можем и огрести. А можем и не огрести, соответственно, шансы пятьдесят на пятьдесят.
Оставшееся время до прибытия в систему я провёл в каюте. Привёл себя в порядок, побрился, переоделся в парадную форму. В бой как на праздник. Традиция древнее межзвёздных перелётов, древнее самого человечества. Помирать, так с музыкой.
От других офицеров я ничего такого не требовал. Но большинство эту традицию так или иначе поддерживало, стараясь тоже приводить себя в порядок, если в ближайшее время планировался бой. Если нас заставали врасплох, то другое дело.
Выходить из гипера начали чуть загодя, за пределами Алкмара. Во избежание неприятных эксцессов, так сказать. Если нас обнаружат до того, как из гиперпространства выйдет вся эскадра, будет очень неприятно, потому что нас тогда разобьют по одиночке, и даже наличие линкора может не спасти.
В пределах системы пока оставался один только «Верный», в режиме тишины, все остальные выходили чуть поодаль. Первым вышел «Арес», последним вышел «Зоркий», корветы пришлось ждать чуть дольше, они шли параллельными курсами, в стороне.
А когда вся эскадра собралась на границе системы, я объявил боевую тревогу и выдвинул корабли вперёд боевым порядком.
«Верный» не соврал. Может быть, немного преуменьшил угрозу, или же не заметил все корабли в системе. В любом случае, картина несколько отличалась от описанной, впрочем, как это всегда и бывает.
Топливо здесь добывали из атмосферы газового гиганта. Алкмар-1–5, пятая планета от звезды, опоясанная ледяными кольцами, с целой россыпью спутников, естественных и искусственных. Там же, среди этих спутников, находилась и непосредственно станция. Прикрыта она была со всех сторон, оборону выстроили грамотно, учитывая положение не только звезды и планеты, но и всех остальных объектов, которые прикрывали друг друга всё время. Без разрешения даже муха не залетит.
Там же, среди спутников, висели остатки Свободного Флота. Всё, что собрали с миру по нитке, со всех окраин Альянса. Вывели из резерва, из ремонта, досрочно отпустили с верфи, и так далее. Висели боевым порядком, три крейсера и пятнадцать вспомогательных кораблей. Чаша весов ещё немного качнулась в сторону Альянса Свободных Систем.
