Жестянка 2 - Вадим Владимирович Денисов

— Не продолжай, я всё понял, — он что-то черкнул на сигаретной пачке, которую вытащил из кармана. — Считай, что эти тяги уже у тебя на пятках. Ну всё, бывай пока, обращайся… Дай-ка обниму тебя напоследок.

Нормальный мужик оказался. Сложный, но правильный, как и положено в норме чину такого ранга. Говорить с главой Переделкино насчёт возможных маршрутов и целей юных старателей я, конечно же, не стал. И он бы не стал. Информация такого рода обладателями будет храниться, как в сейфе, пока не всплывёт что-то очевидное.

Через пару минут кто-то командно просигналил, моторы рыкнули, и последняя маленькая колонна медленно двинулась к городу по грунтовке, оставляя за собой подсвеченные задними фонарями сизые облачка.

Затем вокруг стало удивительно пусто и тихо. Только слышно было, как пощелкивают, остывая, два забытых мангала и отчаянно сверчат какие-то насекомые в густой траве, выросшей вдоль периметра.

Никого. Даже странно.

— Что там Волков хотел? — нетерпеливо спросил подошедший вместе с Хайдаровым Спика.

— Да так, благодарил нас за работу.

— А в ширму он что незаметно кинул?

— Кому? — не понял я.

— Тебе в карман! — хмыкнул Мустафа. — Ловко, ты даже не ухом.

Хлопнул руками по боковым карманам куртки. Ёлки, да это же то самое портмоне! Ну и дела, у мэра Переделкино вдобавок ко всем талантам есть ещё и немалые криминально-оперативные способности!

— Сунул, всё-таки! — качнул я головой.

— Бабосы?! — догадался Пикачёв, с интересом подавшись вперёд.

— Хм-м… Бегать за дядей и умолять его принять гульдены обратно будем? Нет? Тогда так. Мус, ты у нас дипломированный бухгалтер, вот и разноси в четыре графы.

— Ура! — обрадовался Спика и криком перевёл для ясности: — Ян, пошли лавэ колоть на четверти!

Выехали засветло. Гравилёт ко времени суток безразличен, ночью плита прёт и прёт себе по горизонтали, не ведая, что такое кочки, обочины и колея. А вот на колёсной технике, да ещё и с пассажирами на борту, лишний раз рисковать не стоит.

Весь женский кузовной салон тут же погрузился в сон. Мужчинам было несколько сложней. На плиту погрузили мопед Яна, чтобы не жечь горючее, он же сел за пульт. Рядом уселся Мустафа, которому было строго поручено не заснуть самому и не дать отключиться водителю. В кабине ГАЗ-52 расклад примерно такой же, Спику я уложил баиньки — после высадки Яна ему садиться на плиту, будет караулить Хайдарова. Может, всё это банальная перестраховка, личная паранойя, но мне так спокойней.

Погода идеальна для полетов. Хоть самолётов, которых у нас нет, хоть гравилётов. Над трассой всё ещё господствует антициклон, подольше бы так. Высокое атмосферное давление, видимость — за горизонт, ясное чистое небо. На профессиональном сленге авиаторов и авиационных метеорологов это и называется «состояние атмосферы миллион на миллион». Подразумевается дальность видимости и высота нижней границы облаков. То есть, без ограничений для работы авиации.

В Пашкиной деревне опять было пусто. Но не совсем. Хлопнув себя по ляжке и покачав седой головой, конвой укоризненным взглядом проводил классический «дед на завалинке» с самокруткой в усах. Похоже, скучающий старикан всю ночь только и делал, что внимательно следил за возмутительным светопреставлением «Вудсток на КПП-Север». Все хотят шоу.

Пикачёв дрых, как сурок, а я глазел по сторонам.

К исходу второго часа пути на горизонте начал проступать абрис таинственного горного хребта. Это Чёрные горы, где никто из наших так ещё и не побывал… Мешает вечная прорва дел и неизменный аргумент «А чего там делать без цели?». Вот и получается, что некому пока развеять или подтвердить слухи о каком-то загадочном племени, «пёсьеголовых», упорно отказывающихся спускаться в долину и выходить на контакт с анклавами Жестянки.

Массив этот покрыт потоками базальтовых лав — траппами, от шведского trappa — «лестница». С вершины холма возле Пятисотки хорошая оптика позволяет разглядеть эти гигантские ступеньки. Сложенные из тёмных базальтов, Чёрные горы в центре кругозора поднимаются полукругом, образуя природный амфитеатр невероятного размера. За первой грядой виднеется следующая, повыше, а в разрывах цепи, как предполагает Зубкова, прячутся во фьордах большие озёра.

Она же утверждает, что это исполинское плато, как и обширная долина полигона — лишь «платошка», скромное преддверие к Затерянному миру, настоящей кладовой угля и полиметаллических руд. Вряд ли в обозримом будущем люди до них доберутся. Нам бы нефть найти. Хотя кое-кто мечтает о золоте.

Именно оттуда к гарнизону прибегает речка Дуромой, изученная только в средней части, на большее сил и средств не хватает. Поэтому фраза Волкова о будущих экспедициях меня весьма заинтересовала.

Конвой шел спокойно, с постоянной скоростью. Вопреки устоявшемуся мнению, что в степи всё одно к одному, местность от километра к километру немного менялась. Появились невысокие холмы, впадины, перелески и небольшие рощицы. На этом участке даже овраги есть. Естественно, чаще стала попадаться всякая живность. Вот прошло стадо сайгаков, хотя местные не совсем похожи на рогачей уральской популяции, которых я в своё время добывал во время охоты в Западном Казахстане.

Где копытные, там и хищники — гиены и шакалы, последние прячутся так, что и не заметишь. А уж леопарда в отличном пятнистом камуфляже днём вообще не увидишь, в отличие от падальщиков, гордо восседающих на туше павшего животного. Ну, прямо фильм про африканское сафари!

Один раз я вовремя заметил здоровую, метра на четыре, змею, быстро уползающую с дороги в траву. Молодец, тварь божья, сплющенные полоски давленых змей на грунтовках не редкость. Змея страшноватая, но не ядовитая, это жёлтый удавчик. Именно так, удавчик, а не удав. Человеку удавчик не опасен, при встрече змеюка всегда уползает. Хотя при желании может придушить даже шакала, были случаи.

На повороте к станции сгрузили с плиты мопед и попрощались с Яном.

Пока рулить будет Мустафа, но не пора ли будить Пикачёва? Он единственный из нас, кому удалось после бурной ночи хоть немного покемарить. Пусть службу несёт! Тем не менее, я дал ему ещё немного поспать… Ну, всё, хватит. Однако лёгкий тычок в бок не помог, клиент на раздражители не реагировал. Открыв рот, Спика откинулся назад, как-то обмяк и превратился в мумию. Только бинтов не хватает.

— Спика… Пикачёв, подъём…

Молчание.

— Сеня… — я подергал