Тени Империй - Антон Семёнов
— Нас уже ищут, — сказал он тихо. — Но не "Око". Другое.
Мария вытащила меч.
— Тогда нам действительно пора.
Дорога на юг не была дорогой. Это была тропа через забытые земли — болота, заросли, поля мха и звенящей тишины. Даже птицы здесь молчали. Алексей, Акико и Мария двигались, как тени — быстро, бесшумно, с ритмом, будто навязанным кем-то извне. Ветра не было. Солнце не грело. Только небо, серое и пустое, висело над ними безразличным куполом.
И всё это время Алексей чувствовал: что-то идёт за ними. Не человек. Не тварь. Даже не маг. А вопрос. Он не знал, как иначе это описать — будто сама судьба, воплощённая в чей-то шаг.
Первый сон пришёл на третью ночь. Он заснул, уткнувшись в свой плащ, обессиленный. И сразу оказался в пустоте. Ни неба, ни земли. Только тьма, в которой горели звёзды. Не привычные — синие, красные, пульсирующие. А янтарные. Все. До единой.
— Ты пробудил меня, — прошептал голос. Тот же, что звал его у разлома.
Алексей не ответил. Он не мог. Его рот не слушался.
— Но ты всё ещё держишь поводья. Пока.
Вспышка. И он увидел себя — в зеркале, из чёрного стекла. Только не себя: глаза чужие, кожа — треснувшая, как старый пергамент. На лбу — символ: два сердца, переплетённые в спирали.
— "Второе сердце" — не просто сила, — сказал голос. — Это разум. И он ищет сосуд.
Проснувшись, Алексей не сказал никому ни слова. Только сжал кулак, в котором пульсировала новая боль — на ладони, незаметно, прорезался шрам в той же форме: спираль из двух линий.
Акико заметила. Но ничего не сказала. Только взглянула. Долго. Так, как смотрят не на человека, а на ответ, которого боялись.
Мария молчала. Но во взгляде читалось: она знает.
На седьмую ночь они достигли разрушенного монастыря — когда-то здесь был орден, изучавший “поющие горы”, как их называли в легендах. Теперь остались только колонны и арки, съеденные корнями. И один человек.
Он ждал их на камне. В плаще из чешуи. Без оружия. Лицо — скрыто маской, гладкой, как зеркало. Он не двигался, не дышал. Но вокруг него воздух был плотным, как под водой.
— Волконский, — произнёс он. Голос был… двойной. Мужской и женский одновременно.
— Кто ты? — Алексей сжал рукоять меча, но тени шептали: Не тронь его. Он… часть.
— Я Посланник Сердца, — ответил незнакомец. — Ты искал второе сердце. А оно — нашло тебя.
Он поднялся, и мир вокруг стал тише. Даже шёпот в голове исчез. На миг — полное безмолвие.
— Ты будешь выбирать, Алексей Волконский. Между тем, кем ты был. И тем, кем можешь стать.
Сосудом. Или Истоком.
Акико шагнула вперёд:
— Мы не позволим тебе забрать его.
— Я не пришёл забрать. Я пришёл… предложить.
Он протянул руку. На его ладони — осколок янтаря. Внутри — пульсирующая капля крови.
— Это память. Первая. Твоя. Или его. Выбери.
Алексей медленно поднял руку. И прикоснулся.
И мир исчез.
Глава 19: Память Сердец
Крик пробился сквозь слои памяти, как клинок — сквозь ткань мира.
Алексей вздрогнул. Мгновение — и сияющий город исчез. Сердца в небе вспыхнули и погасли. Мать… её голос растворился в гуле. Он падал снова — но теперь вверх. Сквозь пепел, сквозь звёзды, сквозь боль.
Он проснулся с рывком.
Озеро. Лес. Дождь. Всё было на месте — но что-то изменилось. В воздухе висела кровь. Прямо перед ним — Мария. Она держалась за живот, из-под ладони капала кровь. Лицо бледное, губы дрожат.
— Волкон… — она хотела пошутить. Не смогла.
За ней — фигура. Высокая. В серой мантии, с маской-куполом на лице. Без рта, без глаз. Только трещины, из которых сочился дым.
— Кто… — прошептал Алексей, но тени уже шевелились. Они знали.
Ночной Апостол. Посланник не Сердца — а Разлома.
Существо шагнуло вперёд, и мир вокруг потемнел. Озеро застыло, деревья согнулись, воздух стал вязким. Алексей поднялся, шатаясь, и тени закрутились вокруг него, как водоворот.
— Не подходи, — выдохнул он. — Уйди… пока можешь.
Апостол остановился. С его тела свисали цепи, дрожащие в такт пульсу земли. Потом он заговорил. Его голос не звучал — он слышался внутри черепа.
— Ты касался Сердца. Оно теперь в тебе. Но оно… не твоё.
— Ты опоздал, — Алексей поднял руки. Тени сгустились. — Я уже выбрал.
— Нет, — прошептали цепи. — Ты пока не отказался.
Он атаковал.
Цепи выстрелили вперёд, как змеи. Алексей отшагнул в сторону, тени вспухли, отбивая удар. Но одна из цепей метнулась вбок — к Марии. Он не успевал.
Но кто-то успел.
Акико.
Словно из воздуха, она возникла между ними, и её меч вспыхнул — не светом, а звуком. Вибрация срезала цепь, как лезвие. Апостол отшатнулся, и на миг — тишина.
— Ты слабеешь, — сказала она. — И ты боишься.
— Я не боюсь, — прошептал Алексей, подходя к Марии и опускаясь рядом. — Но я больше не бегу.
Он сжал руку Марии, передал ей что-то. Тепло. Мгновение. Тень скользнула под её кожу — не болью, а исцеляющим прикосновением.
— Что ты… — начала она.
— Это не только Тьма, — сказал он. — Я видел. Там был Свет. Он… часть меня.
Он поднялся. Глаза янтарные. Ладони светятся. Тени — обвили его с одной стороны. С другой — вспыхнули нити света, тёплые, как утренний туман.
И он сказал:
— Убирайся.
И мир ответил.
Тени взвыли. Свет расколол землю. Воздух задрожал. Апостол рухнул на колени, маска треснула. Изнутри — голос, чужой и испуганный:
— Ты… не сосуд.
— Нет, — ответил Алексей. — Я — равновесие.
Он протянул руку. Маска рассыпалась прахом. А внутри — лицо. Старик. Человек. Сгоревший наполовину. Глаза, полные ужаса. Он шептал:
— Второе сердце… оно не то, чем ты его считаешь…
И исчез.
Вместе с телом — исчез и мрак. Озеро вновь зашевелилось. Трава встала. Акико медленно опустила меч.
— Ты… не просто маг, — сказала она. — Ты стал чем-то… новым.
Мария, сидя на земле, выдохнула:
— Предлагаю записать в журнал: Волконский официально взбесил как свет, так и тьму.
Алексей не ответил. Он смотрел на свои ладони. Свет на одной. Тень — на другой.
И понимал: впереди не просто путь.
Впереди — решение.
Тишина после битвы тянулась вязкой, как сгущённое молчание. Лес казался выжженным, даже если не горел. Мария сидела у воды, перебинтовывая рану — выражение лица у неё было каменным. Акико медитировала, глаза прикрыты, ладони на коленях, как у статуи, что ждёт бурю.
Алексей стоял спиной ко всем.
